Монстр снаружи
Шрифт:
— Мы тебе не враги, — я продемонстрировал пустые руки. — Ни по сути, ни системно. Мы вошли через чёрный ход, так что не числимся в рейде. Мы пришли поговорить.
— Поговорить? — прошипел эльф. У него что, помимо ненормально острых зубов ещё и змеиный язык? — Ну, говори, чело…
Я откинул капюшон. При виде моей рожи он осёкся. Неплохо, даже босса данжа проняло. Может, не зря я выбрал эту расу.
— Я не человек, — озвучил я уже очевидный факт. — Как и ты. Но при этом мы похожи и во многом одинаковы. Из нас пытаются сделать монстров. Но внутри мы люди. Да, ты тоже был
— Монстры, люди, какая разница, — пожал плечами Потрошитель, отмахнувшись человеческой рукой. — Нет, серьёзно, какая между ними разница?
Я удивился, но при этом и обрадовался. Он всё же готов к диалогу! Не собирается бездумно кидаться и пытаться выпотрошить, выполняя заложенную программу.
— Люди свободны в своих действиях и решениях, — заявил я. — У них есть выбор. В том числе, быть монстром или не быть им.
— Ты только что убил своего товарища, — указал он щупальцем на тело игрока.
— Он мне не товарищ, — покачал головой я. — Он как раз монстр, хоть и выглядит как обычный человек. Внешность ничего не решает. Вот мы с тобой явно монстры снаружи, — я продемонстрировал когти и почесал ими лысую башку, потом указал на его щупальце. — Но мы не обязаны быть монстрами внутри. Тебя заставляет заложенная программа. Но ты на самом деле не бот, созданный системой. Ты такой же человек. Тебя используют, не спрашивая твоих желаний. Дали роль чудовища и заставили её отыгрывать. Стёрли твою память о прошлом.
Потрошитель молчал, задумчиво кивая то ли моим словам, то ли своим мыслям.
— Ты помнишь, что игроки ходят сюда всё время и часто убивают тебя? — спросил я. — Прошлый раз был на той неделе, насколько я знаю. Или тебе подчищают память о поражениях? Вот помнишь такого бледного типа, альбиноса с дредами?
— Я не запоминаю человеческие лица, — отмахнулся Потрошитель. — Зато помню их крики и мольбы о пощаде. Я знаю, что не раз умирал и возрождался.
— А воспоминания о жизни вне этого подземелья сохранились? — поинтересовался я. — Хоть что-то, какие-то отрывочные образы.
— Да, — кивнул эльф. — Я помню. Светит солнце, зеленеет травка, рядом растёт деревце… Моя жертва кричит и извивается. Кровь из распоротого брюха окрашивает траву алым. Я тяну за его кишки, перекинутые через ветку деревца. Да, это было удобно, жаль, что тут не растут деревья.
Я едва сдержался, чтоб не начать материться. При словах о солнышке и травке я было начал радоваться — рано.
Так, надо менять план. Я хотел убедить Потрошителя покинуть данж. Уйти за барьер, начать жить нормальной жизнью. Но вот только этого маньяка там и не хватало! А если его грохнут, то он наверняка переродится в своём логове. И ничего не изменится. Впрочем, оно в любом случае не изменится.
— А в каком мире всё это происходило? — стараясь сохранить спокойный тон, поинтересовался я.
Учитывая, что у меня всплыли воспоминания в основном о жизни на Земле, то… Может, этот тип уже в родном мире маньячил? Или всё же это было в ВИКС?
— Какая разница, — в тон моих мыслей отозвался Потрошитель. — Ты ведь уже понял. Я тут на своём месте и не хочу ничего менять.
— Что, даже не хочешь резать людей чаще, чем раз в неделю? И тех, кого захочешь, а не тех, кто сам пришёл?
— Нет, — удивил он меня ответом. — Чаще не надо. Я смакую детали процесса в воспоминаниях. Недели как раз хватает, чтобы насладиться. Чаще — это уже не удовольствие и искусство, а каторжный труд.
Искусство? Вот ведь псих. Или он надо мной издевается? Тот парень в моих воспоминаниях тоже про «картины в алых тонах» заливал. Неужели Потрошитель читает мысли? Вон Арли точно мог, раз выдернул образ из моей памяти.
— И неважно, что тебя используют? Что ты часть чужой игры? Что тебя считают мобом, с которого надо выбить лут?
Зачем я вообще продолжаю этот разговор? Ведь убеждать его в чём-то уже совсем не хочу.
— Ни капли, — покачал головой эльф. — Все используют друг друга. Даже друзья и возлюбленные. Разве не так?
Вот ведь философ доморощенный! И ведь в чём-то он прав, хотя это очень узкий взгляд на жизнь. Но таки существующий, не этот псих его придумал.
— Отношения на почве взаимной выгоды, — кивнул я. — Всё взаимодействие строится на том, какую пользу люди могут принести друг другу. И если она примерно равна в обе стороны, то это создаёт крепкое и частое взаимодействие. Но оно не ограничивается только получением прямой выгоды. Да и сама выгода может быть довольно абстрактной, условной или моральной. Например, друг, с которым ты ходишь в бар пить пиво. Оба получают выгоду в виде наличия хорошего собутыльника и собеседника. Но это выгода скорее духовная… Несмотря на пьянство. С любовью примерно также, разве что чуть более возвышенно.
— С возвышенностью удовольствия от чужих мучений ты, конечно, не согласишься, — хитро прищурившись, сказал эльф. — Но суть от этого тоже не меняется. Я всем доволен.
Я развёл руками.
— Ну, как знаешь. И что дальше?
— Ты удовлетворил мою потребность к общению, — заявил он. — Теперь вернёмся к потребности наслаждаться чужими страданиями. Взаимной выгоды не обещаю.
Я не успел уклониться от резко вытянувшегося щупальца, которое обвило меня за пояс. Впрочем, при этом я сумел выдернуть из-за пояса кинжалы. И бросил их под ноги. Драться с боссом данжа, которому только что проиграла пятёрка игроков, более умелых и опытных, чем я? Дохлый номер. А так, может, Доротея сообразит прихватить моё оружие, прежде чем смыться.
— Беги! — заорал я.
— Сама знаю, — донеслось бормотание в ответ. — Через секундочку.
Я обернулся через плечо, посмотреть, чем она там занята. И увидел сдвоенные стрелы, огненную и ледяную, летящие мне прямо в лицо. Ещё успел услышать полный разочарования рёв Потрошителя, которого снова лишили игрушки для его извращённо-маниакальных развлечений. А потом стрелы достигли своей цели.
Глава 29
Бесславный конец