Монстры всегда возвращаются!
Шрифт:
В 15:01, когда Мелоди сбегала вниз по лестнице, из кухни вышла мама. Руки у мамы были сложены на груди поверх фартука с надписью: «Одни готовят обед, другие обедают в ресторане!» Лицо у нее было невозмутимым, как ботоксом обколотое, но глаза сердито щурились.
Глория закатила ей длинную лекцию на тему «А почему ты не в школе и куда это ты бежишь?» (15:07), и тут в дом ворвалась Кандис с лиловым платьем-футляром, которое только что забрала из химчистки.
– Надень это!
Потом на свет появилась щетка для
– И причешись!
Мелоди устремилась было к двери, объясняя на ходу, что растрепанный хвост, футболка с группой «Mudhoney» и линялые джинсы в обтяжку ее вполне устраивают и что «Богиням гранжа» вообще по фиг, во что она одета. Однако Кандис, как обычно, этот ответ не устроил, и она преградила путь сестре. Кандис уже стаскивала с нее кеды (15:11!), когда Мелоди завопила, что она возьмет платье (которое сейчас больше напоминало пакет с сосисками) и ненужную щетку, а переоденется и причешется в машине. На прощание она от души поблагодарила Кандис за свежую царапину на левой щеке и перенапряженные голосовые связки.
Лифт дернулся и остановился на третьем этаже (15:35).
«Да что они все, сговорились, что ли?!»
Двери распахнулись в тускло освещенный коридор, где пахло ванильным дымом и крепкой травкой. Из клубов дыма в лифт, хихикая, вступила парочка: она в рабочем комбинезоне, он – в футболке шибори.
Девица в комбезе принялась тыкать в кнопку первого этажа.
– Полный вперед!
– Ты чего? – спросил парень.
– Лифт не едет.
Он хмыкнул. Она ткнула сильнее.
– Мы наверх едем! – буркнула Мелоди.
– Опаньки! Ай-яй-яй! – сказала девица, обращаясь к своему указательному пальцу. И они с ее сонным приятелем разразились истерическим хохотом.
Мелоди закатила глаза, но Джексон был настолько поглощен стенками лифта, облепленными афишками, что даже не посочувствовал.
Лифт снова резко затормозил, дернулся и наконец-то остановился на этаже. Мелоди протащила Джексона мимо хихикающей парочки и с размаху налетела на тощего парня в черных облегающих джинсах и кожаной жилетке.
– Извини…
– Да чего извиняться, все равно мое прослушивание накрылось! – фыркнул он и мрачно исчез в лифте.
«Тут в колледже что, все такие странные?»
Мелоди всегда представляла себе общагу в колледже как место, где кишат студенты обоих полов, одетые в мятые треники, питающиеся растворимой лапшой и озабоченные очередным курсовиком, который надо было сдать вчера, с лицами, бледными от излучения компьютерных экранов. Тамошняя обстановка представлялась ей чем-то похожей на раздел «Компактное хранение» из каталога IKEA.
А переполненный народом коридор был похож скорее на плод ненависти между концертом группы «Paramore» и прослушиванием какой-нибудь «Фабрики звезд». Некоторые претенденты нервно расхаживали взад-вперед, другие стояли, привалившись к голым кирпичным стенам.
Мелоди встала в конец очереди, за мужчиной в широкополой шляпе и с кларнетом в руках.
– Слушай, они, вообще, читать умеют? Слова «девушка», «гранж» и «вокалистка» им о чем-нибудь говорят?
Мелоди сумела улыбнуться, несмотря на то что на часах было уже 15:38.
Джексон включил свой карманный вентилятор.
– Ну и духотища же тут!
Он явно боялся опоздать на собеседование для лагеря, но был слишком вежлив, чтобы сказать об этом прямо. И если он опоздает из-за нее, она себе никогда этого не простит… «Обожемой, ну, давай!»
– Погоди, я щас!
Поперек двери в 503-ю комнату сидела на упаковке молочных пакетов рыжеволосая девушка. В аккуратненькой белой рубашечке, желто-зеленых брючках-капри и безукоризненно чистых сандаликах – явно соседка по комнате, которую рокерши терпели скрепя сердце.
– Э-э… извините… – начала Мелоди самым вкрадчивым тоном. Может быть, все-таки удастся обойтись так…
– Без очереди не проходит никто, невзирая ни на что! – отрезала рыжая и указала на объявление, написанное на двери черной губной помадой. В объявлении говорилось то же самое. У нее был нью-йоркский выговор, густой, как кисель, по всей видимости, унаследованный от бруклинского копа.
Мелоди наклонилась к стражнице. От ее волос пахло фруктовым салатом.
– Ты пропустишь следующими меня и моего бойфренда, – негромко сказала Мелоди.
Как она и ожидала, веки рыжей дрогнули.
– Ладно, запиши свой адрес и телефон для связи и проходите.
– Эй, это еще что такое? – осведомилась стоящая в очереди девушка с фиолетовым ирокезом.
Мелоди обернулась к ней.
– Я пойду следующей, а ты очень рада за меня.
– Круто! – сказала девушка с ирокезом, широко улыбаясь. – Ну, удачи тебе!
Мелоди махнула Джексону и поскорее вошла в комнату, пока еще кто-нибудь не вздумал возражать. Не очень-то красиво вышло, но суровые времена требуют суровых мер…
– Золушка! – взревела девушка, которая помогла ей подняться на сцену тогда, в баре.
«Золушка?»
Сейдж сидела на грязном сером ковре, прислонившись в грязному горчично-желтому дивану-футону, и перебирала струны своей гитары. Ее черно-голубые волосы были убраны под мешковатую вязаную шапочку, а серая футболка в сеточку сползла с плеча, открывая ядовито-розовую лямку лифчика. Сейдж сунула руку в мини-холодильник рядом с диваном, на котором сидели две другие девушки.
– Мы бы непременно позвали тебя на прослушивание, но ты так быстро смылась тогда в «Корригане», что мы даже не узнали, как тебя зовут. А в справочнике колледжа тебя не было.