Монстрячий взвод

Пратчетт Терри

Значит вон оно что. Шантаж, подумала Полли.

— Да, сержант, — устало отозвалась она.

— Нельзя допустить, чтобы их всех перебили, сэр, так ведь?

— Я понимаю, о пфф чем вы, сержант, — произнес лейтенант, пока Джекрам аккуратно вел лезвием по его щеке. — Это очень непросто.

— Тогда покончим с этим? — предложил Джекрам.

— С другой стороны, сержант, я знаю, что вы пфф сами вступили в армию еще ребенком, — сказал Блуз. Лезвие остановилось.

— Ну, в те времена все было… — начал Джекрам.

— Вероятно,

вам было лет пять, — продолжал лейтенант. — Понимаете, когда я узнал, что встречусь с вами, легендой армии, я естественно заглянул в нашу картотеку, чтобы, может, сделать пару своевременных шуток, вручая вам вашу почетную демобилизацию. Знаете, этакие смешные воспоминания о прошедших временах? И представляете, как я был озадачен, узнав, что вы получаете жалованье, ну, пожалуй, я буду неточен, но около шестидесяти лет.

Полли покосилась на бритву. Та опять опустилась на щеку лейтенанта. Девушка вспомнила об убийстве — ну, ладно, убийстве бежавшего пленника — в лесу. Он будет не первым мертвым офицером в моей жизни…

— Может, одна из канцелярских ошибок, сэр, — холодно отозвался Джекрам. В полутемной комнате, с поросшими мхом стенами, сержант казался великаном.

Ухнула сова, усевшаяся на каминную трубу, По комнате пронеслось эхо.

— Вообще-то, нет, сержант, — произнес Блуз, вероятно, забыв про лезвие. — Ваши документы, сержант, изменяли. Множество раз. Однажды, сам генерал Фрок вычел десять лет из вашего возраста и подписал исправленное. И это был не единственный случай. Честно говоря, сержант, я пришел к единственно верному решению.

— Какому же, сэр? — Все еще прижатое к шее Блуза лезвие снова остановилось. Некоторое время царила полная, гнетущая тишина.

— Был какой-то другой человек, которого так же звали Джекрамом, — медленно проговорил Блуз, — чьи документы… спутались с вашими и… любая попытка офицеров, которые ничего не понимали в цифрах, разобраться с ними, лишь усложнила дело.

Лезвие вновь начало движение, мягко и осторожно.

— Думаю, вы точно разобрались со всем этим, сэр, — ответил Джекрам.

— Я собираюсь приложить к пакету объяснительную записку, — продолжал Блуз. — Полагаю, будет разумно спросить прямо здесь и сейчас, сколько вам лет. Сколько вам лет, сержант?

— Сорок три, — сразу же ответил Джекрам. Полли взглянула вверх, ожидая мощного раската грома, который должен бы сопровождать ложь истинно вселенского масштаба.

— Вы уверены? — спросил Блуз.

— Сорок пять, сэр. Трудности солдатской жизни, сэр.

— Даже так…

— А, кажется, я припоминаю пару дней рождения, что как-то выпали из головы, сэр. Мне сорок семь, сэр. — И Полли все равно не заметила никаких намеков на возмущение небес.

— Э… да. Хорошо. В конце концов, вам ли не знать, а, сержант? Я все исправлю.

— Благодарю, сэр.

— Точно как

и генерал Фрок. И майор Галош. И полковник Леджин, сержант.

— Да, сэр. Канцелярские ошибки преследовали меня всю мою жизнь, сэр. Я был их мучеником. — Джекрам отступил назад. — Готово, сэр. Лицо гладкое, точно попка младенца. Гладкое, как и должно быть, а, сэр? Я всегда любил гладкие вещи.

Они смотрели вслед Блузу, шедшему сквозь лес к тропе. Они видели, как он присоединился к беспорядочной очереди женщин, стоявшей перед воротами. Они старались услышать крики, но их не было.

— А чт-то, любая женщина так сильно качает бедрами? — спросила Уоззи, подсматривая из кустов.

— Если только незаконно, — отозвалась Полли, осматривая крепость в телескоп лейтенанта. — Что ж, нам предстоит лишь ждать какого-нибудь сигнала, что с ним все в порядке.

Где-то в вышине, вскрикнул сарыч.

— Нет, они возьмут его, как только он пройдет через дверь, — проговорил Маледикт. — Готов поспорить.

Они оставили на страже Нефритию. Отскребя краску, тролль становился просто частью каменистой местности, и никто не мог бы ее заметить раньше, чем столкнулись бы с ней, а потом было бы уже поздно.

Они шли обратно сквозь лес, и почти уже дошли до фермерского домика, когда произошло это.

— А ты неплохо держишься, Мал, — сказала Полли. — Похоже, трюк с желудями удался? Ты даже не упоминал про кофе…

Маледикт остановился и медленно повернулся. К ужасу Полли, его лицо сверкало от пота.

— Тебе обязательно надо было вспомнить об этом, да? — прохрипел он. — Нет, только не это! Все было так чудесно! Почти удалось! — Он упал, но все же встал на колени. Когда он поднял голову, в его глазах сверкал красный огонь. — Приведи… Игорину, — задыхаясь, пробормотал он. — Она знает, что делать…

… вопвопвоп…

Уоззи молилась. Маледикт снова попытался подняться, упал на колени и умоляюще поднял руки к небу.

— Убегайте, пока еще можете, — пробормотал он, его зубы заметно удлинились. — Я…

Мелькнула почти невидимая тень, и вампир повалился вперед, оглушенный восьмиунцевым пакетом с кофейными зернами, который упал прямо с чистого неба.

До фермерского домика Полли несла Маледикта на плече. Она по возможности удобнее устроила его на соломе, и отряд начал совещание.

— Как думаешь, может стоит попытаться вытащить этот пакет из его рта? — нервно спросила Шафти.

— Я пыталась, но он сопротивляется, — покачала головой Полли.

— Но он же без сознания!

— Он все равно не отпустит! Он сосет его. Могу поклясться, он был без сознания, но он просто вроде бы как дотянулся, ухватил пакет и укусил! Он упал прямо с неба!

Тонк уставилась на Уоззи.

— Герцогиня решила нас обслужить? — спросила она.

— Нет! Она говорит, это не он-на!