Мор мечей
Шрифт:
– Это озеро называют Холодным, – заметила Лебедь. – Не просто же так.
Обе старались вести себя дружелюбно.
Смотрит на Облака плыла к берегу, сильно загребая. На мелководье она встала. Даже в вечернем свете стало понятно, что она женщина, хотя и очень худая, плоскогрудая, с крепкими руками и твердым плоским животом. Татуировки спиралью покрывали руки, над коленями синели татуированные браслеты, а лоно окружала полоса рун.
Баска увидела, что Ирина на нее смотрит, и рассмеялась. Ирина покраснела,
Холодная вода почему-то не бодрила. Лебедь поделилась с Ириной мылом, и Ирина вымылась под присмотром баски. Особенно тщательно она мыла лицо, шею и волосы. Шаманка подошла, обняла ее за талию и притянула к себе, так что Ирина застыла. Но Смотрит на Облака всего лишь понюхала ее.
– Хорошо, – решила она и отпустила покрасневшую Ирину.
Небо оставалось ясным. Женщины и баска обтерлись собственными рубашками, промокнули ими же волосы и надели их снова. Синтия свою постирала.
– Honi soit qui mal у pense, – заявила она, натягивая мокрую и прозрачную рубашку.
– Она хочет ла Мота, – перевела Лебедь.
Синтия только пожала плечами.
– А мне больше нравится Ланторн, – засмеялась Лебедь. – Но не похоже, чтобы ему нравилась я или вообще кто-то, кроме его лука. И я не стану ходить в мокром, чтобы проверить, на что он готов полюбоваться.
– Может, я просто хотела одеться в чистое?
Ирина боялась показаться перед мужчинами полуодетой, и от женских разговоров ей становилось дурно, но в лагере на них никто даже не посмотрел. Большинство мужчин уже выкупались сами и теперь сидели на бревнах, расчесывая друг другу волосы роговыми гребнями.
– Мы не привыкли купаться каждый день, – сказал Анеас. Он сидел на камне, тоже в одной рубашке. – Но здесь безопасно, и мы выставили стражу. Сегодня охотиться не придется, нам повезло. Садись, я помогу тебе причесаться.
Ирина присела на обомшелое бревно и выяснила, что оно очень приятное на ощупь. Она улыбнулась и попробовала немного пококетничать – она видела, как это делают служанки.
– Да, у меня волосы совсем перепутались, – сказала она с улыбкой, которую сама считала дерзкой.
– Да, – согласился Анеас, отвернулся и заговорил с Минганом на другом языке, как будто ее тут и вовсе не было.
К ней подсел ирк по имени Льюин. Волосы он уже заплел в косицы и теперь высек огонь, раскурил трубку и затянулся.
– Сдается мне, нам надо поторопиться, – заявил он.
Анеас сидел за ней. Принцесса смутилась. Когда Льюин говорил, ей казалось, что обращаются прямо к ней. Но все же ответил Анеас Мурьен.
– Понимаю, – сказал он, явно не соглашаясь. Гребнем он безжалостно
– Так они скоро дойдут до наших поселений и южных сэссагских деревень. Тикондага больше не выставляет патрули, которые могли бы их остановить. – Ирк протянул трубку – Анеасу, не ей, – и Анеас тоже затянулся.
– Без вас у меня не хватит солдат, чтобы сразиться с врагом.
Льюин забрал трубку назад.
– Сейчас сражаться и не придется, мой друг. Шесть рхуков или около того?
– Я не могу это так оставить. Он идет в Страну Тыкв. – Анеас опустил руку с гребнем. – Я думаю, что он направляется на остров Шипа.
– Тессен так же говорит.
– Я просто соглашаюсь со Смотрит на Облака. Она лучше всех знает Орли.
– Только баска знает, что делает баска. Так говорят хуранцы. – Льюин снова затянулся. – Я могу оказаться в Н’Гаре через пять дней. Первые два раза, когда Орли отправлял своих людей – или нелюдей – на запад, я позволял тебе уговорить меня остаться. Но теперь в лесах на севере затерялись четыре или пять сотен его темных созданий. – Он выдул ровное кольцо дыма. – Или даже больше. Мне неоткуда знать, сколько у него приспешников.
– У тебя есть кожаный шнурок? – Анеас тронул Ирину за плечо.
Она ненавидела, когда ее трогают. Мигом забыв про кокетство, она разозлилась.
Льюин очень острым ножом отрезал полоску от своих штанов.
Анеас сунул ее в рот, а потом подвязал волосы Ирины этим мокрым от слюны шнурком. Ирину затрясло.
Льюин прекрасно понял, в чем дело, и засмеялся.
– Высыхая, кожа сжимается. Иначе шнурок бы выпал из волос, даже из таких пышных, как у тебя. Признаться, я не ожидал, что встречу багрянородную у Холодного озера.
Он над ней смеялся. Она отвернулась, чтобы не смотреть на него. Чужак, да еще и древний. На архаике он говорил безупречно. Он должен был ее понимать. Как и все они.
– Возможно, вашему народу вообще свойственно высокомерие, – выпалила она, не подумав.
– Нет, Ирина. – Он встал. – Я помню, как кланяться и как вести себя при дворе. Есть разные виды невежества. Сегодня ты показала себя хорошо. Зачем все портить?
– Не обращай внимания. – Анеас махнул рукой. – Сможешь ли попросить Гэвина отправить ко мне…
Он осекся. Он не знал, может ли ей доверять. От этого стала больно.
– Забудь, – выплюнула она и встала тоже. – Я просто кухарка. Мне нет дела до ваших советов.
Она высоко подняла голову и сделала шаг.
Заухала сова.
Потом другая.
С такой скоростью пламя охватывает кусок бересты. Все в лагере схватились за оружие. Де ла Мот надел хауберк на голое тело. Лебедь натягивала лук.
Прогремел гром.
Льюин исчез.
– Черт. Меня переиграли. – Анеас взялся за топорик и посмотрел на нее. – Иди ложись.