Мор
Шрифт:
Дар никогда так не срабатывал, но мне нужно было как-то его остановить. Попытаться его остановить… Адам кашлял всё сильнее. Он встал с кровати и, шатаясь, побрёл в ванную. Я словно оцепенел. Не мог пойти за ним, только слушал. Адам прокашлялся, зашумела вода в раковине. Было слышно, как Адам умывается, потом всё затихло. Продолжала бежать вода и всё. Тишина… Хотелось исчезнуть, пропасть, испариться! Я вдруг осознал, как сильно я не хочу оставаться один.
– Мор, а есть чего поесть? – раздалось из ванной.
Гора
– Нет. Ты вчера всё подчистил.
Адам появился на пороге, нахмурился, хотел что-то сказать, но закашлялся. Он подошёл, упал на кровать и горестно выдохнул:
– Простыл.
Я промолчал. Не говорить же ему правду. «Адам, дорогой, ты не простыл. Это просто я тебя чуть не убил. Чем? Своим Даром! Я частенько им людей убиваю».
Адам лежал рядом, медленно покрываясь одеялом. Даже куртка, которую я использовал вместо подушки, перекочевала к нему под голову. Мне снова остался куцый клочок одеяла. Как он это делает?!
Я подлез поближе к Адаму и обнял его. Только ради того, чтобы нам хватило одного одеяла, конечно же… Ну не для того же, чтобы я мог хоть ненадолго почувствовать себя неодиноким. А ведь каких-то пару дней назад я и подумать не мог о таком тихом счастье – чувствовать кого-то живого рядом. Это было так приятно.
– Есть хочу! – заворчало живое создание рядом.
Я мысленно закатил глаза: как же сложно наслаждаться жизнью, когда этому неугомонному созданию постоянно было что-то от меня нужно!
– Ничего не осталось. Я говорил уже…
– Ты не понял, – перебил меня Адам, повернулся и посмотрел мне в глаза. – Я есть хочу!
– И?..
– Корми! Или ты что, хочешь понаблюдать, как я окочурюсь от голода? – В его глазах промелькнул страх. – Скажи: «Нет»!
– Нет. Просто…
Договорить мне не дали. Адам упёрся в меня руками и ногами и выпихнул из-под одеяла.
– Иди и купи мне чего-нибудь пожрать! – Моё «тихое счастье», терпеть которое было ну просто невыносимо, с головой укуталось обратно в одеяло. – Только не пиццу! – вещало оно оттуда. – И не фастфуд! Нормальной еды возьми.
Спорить бесполезно. К тому же я тоже начал ощущать голод. Адама за едой не пошлёшь, придётся самому.
Я натянул штаны, носки и ботинки. Футболка и так была на мне, вчера перед сном я не стал её снимать, в убежище было слишком прохладно. Осталось накинуть куртку и можно выходить. Куртка была под головой Адама.
Я потыкал в недра одеяла, туда, где предположительно, лежал Адам. Кажется, попал. Адам ойкнул.
– Куртку!
Из-под одеяла ко мне выехала куртка. Я надел её и пошёл к выходу, шаря по карманам в поисках сигарет. До выхода из убежища я не дошёл, вернулся обратно и громко потребовал:
– Ключи и кошелёк! – Под одеялом раздалось ворчание, затем рука с тонкими длинными пальцами протянула мне требуемое. – Сотовый! – Ворчание усилилось, но телефон мне тоже вернули. –
Карманы Адам успел обчистить все. Как? У него надо спросить. Я даже не заметил, что он разворачивал куртку.
Адам сел, откинул одеяло и покосился на меня.
– Покурить оставь.
– Оставлю. Сигареты отдай!
Адам протянул мне мою же пачку курева. Зажигалку не вернул. Я вытянул из пачки пару сигарет и отдал ему.
– Спасибо, – буркнул Адам, забирая сигареты, и увалился обратно на кровать.
– Я сгоняю за едой. Тут близко. Обещай, что будешь вести себя хорошо!
– Обещаю, – ответил Адам, и я бы даже поверил ему, если бы он совершенно наглым образом не заржал во время своего обещания.
– Адам! – позвал я. – В шахте лифта запру! На весь день.
– Ладно, ладно! Обещаю вести себя хорошо! – выкрикнул Адам. Он приспустил одеяло и попросил: – Лекарств возьми мне, пожалуйста.
– Хорошо. Возьму.
Спускаясь в лифте на первый этаж, я думал о том, что и с Адамом, оказывается, можно найти общий язык. И только сломанный нос болезненно ныл – явно был со мной не согласен.
* * *
Ближайший магазин был за углом. Я быстро дошёл до него.
– Салам, Амир! – поздоровался я с владельцем.
Пожилой араб за кассой кивнул мне в ответ. Амир знал всю нашу компанию, не раз забегали к нему за едой или сигаретами.
– Алейкум ас-салям, – ответил он, проследил за мной хмурым взглядом, а затем вновь отвернулся к окну.
Я набрал всего понемногу. Дольше проторчал у полки с чаем, захотелось чем-то порадовать Адама. Внутренний голос был уверен, что не «порадовать», а «задобрить», но я лишь отмахнулся. Выбрал зелёный с какими-то добавками и прошёл на кассу. Амир посчитал покупки, объявил итог и добавил:
– Неспокойно в последнее время стало, Мор. Ой, неспокойно.
– А что же неспокойно-то? – Я огляделся по сторонам, развёл руками в стороны. – Тихо всё. Как и всегда. Тебе показалось.
Амир зацокал языком, сокрушённо качая головой. Уже интересно. Я облокотился на стойку и чуть тише спросил:
– Что-то не так, Амир? Что случилось?
Амир не ответил. Отдал мне сдачу и отвернулся к окну, не желая развивать тему. Ох уж эти арабы, гордый народ.
Я пожал плечами, покидал покупки в бумажный пакет и уже собирался уйти, когда Амир вдруг спросил:
– Бугай из ваших?
– Что?
– Заходил тут на днях лось один, поперёк себя шире. Я думал, из ваших он.
– Нет, Амир, – ответил я. – Не из наших.
Амир наконец-то разговорился.
– У него выправка такая, военная. Оружия не видел, но я ж его и не осматривал. На копа похож, но тоже не то. Не знаю. – Амир задумчиво пожевал нижнюю губу и добавил: – После того случая с мэром много кто на улицы выполз. В неспокойное время живём. Что-то грядёт, Мор. Помяни моё слово.