Мораль ментального мага
Шрифт:
— Я хотел про Коскуна Тюна сказать, — сразу обозначил тему разговора куратор. — Выяснили наконец, что с ним.
Исса насторожилась, потому что группа уже бурлила самыми мрачными предположениями, а введение не радовало.
Этот кентавр, никого не предупредив, не вернулся с зимних каникул, чем встревожил сначала товарищей, потом старосту, потом через неё — и Топаза, который, в отличие от студентов, имел широкие возможности и полномочия. И вот наконец новости!
Всё оказалось не так плохо, как могло быть, но и совсем не весело. Выяснилось, что студент умудрился с приятелями вляпаться в Пустоту недалеко от города, на лыжной прогулке. По счастью,
Никто не знал точно, когда Пустота стала частью жизни мира. Иногда говорили, что она появилась сразу, с его сотворением, иногда — связывали с исчезновением всеобщего мифического прообраза, людей. Так называли основную ипостась всех рас, одинаковую для всех, и многие исследователи полагали, что когда-то они существовали сами по себе, без всех остальных ипостасей. Звучало логично: если защитный облик любой расы повторяет некое реальное животное, то почему основной образ лишь в некоторой степени подобен обезьянам?
Существовало много теорий, как и когда люди вымерли или обзавелись новыми способностями, но никаких материальных свидетельств, подтверждающих хотя бы одну из них, за многие годы не нашлось. Если некое разделение произошло, это случилось в незапамятные времена, о которых даже у памятливых драконов не осталось достоверных сведений.
Пустота появлялась в брошенном жилье, в развалинах. Иногда она собиралась на популярных лесных стоянках под открытым небом — удобных природных местах, где люди изредка останавливались. Выползала из подвалов и чердаков, из забытых подземелий и склепов и выплёвывала во внешний мир тварей, которых чаще называли выродками или порождениями.
Считалось, что Пустота собирается из «перебродивших» эманаций человеческой жизни. Из следов ауры, застоявшихся магических отходов, домашней пыли и ветхости. От неё не спасали растения и животные, поэтому старые развалины, поросшие лесом, несли даже больше опасностей, чем пустующее жильё: они стояли без хозяев слишком долго.
Именно встречами с Пустотой объясняли все страшные сказки про привидений и прочую нечисть. Некоторое время ей не хватало сил и плотности, чтобы толком воплотиться, и тогда начинали слышаться странные звуки, шорохи, проявлялись смутные видения. Это был подходящий момент, чтобы позвать толкового мага для зачистки фона или хотя бы затеять генеральную уборку, а если продолжать игнорировать нехорошие симптомы — рано или поздно пустое место порождало какую-нибудь дрянь, паразитирующую на людях.
Пустота вызвала появление множества традиций: сжигание старых вещей на весеннее равноденствие, уборка самых дальних уголков дома осенью, неодобрение накопительства. Тяжелее всего приходилось музеям с их запасниками, поэтому в штате каждого обязательно имелась пара ставок для боевых магов. Такая работа не считалась престижной, туда редко удавалось заманить приличных специалистов, так что чаще всего музеи обходились регулярным вызовом патрулей. Те приезжали неохотно, но отказаться не могли.
— Спасибо! — с облегчением улыбнулась Исса. — А то мы уже думали слать гонца к нему домой.
— Да ерунда. Я ещё хотел спросить, как тебе занятия с Книжником? Говорят, он взял тебя на факультатив?
— Пока непонятно, хотя наличие у меня каких-то способностей — это неожиданно. Никогда ничего подобного за собой не замечала. Торжественно обещаю, что на остальной учёбе это
— Да я и не сомневался, — заверил Топаз. — Этот кого хочешь научит…
— А вы что, знакомы? — озадачилась девушка — уж слишком эмоционально прозвучало. — С ним что-то не так?
— Конечно, не так, он же менталист! — улыбнулся дракон. — Знакомы немного, мы учились в одно время. Он по индивидуальной программе, но многие пары посещал со всеми.
— Вы думаете, стоит отказаться от факультатива? — нахмурилась Исса.
— Что? Нет конечно, что за глупости! — возмутился он. — Книжник — один из лучших менталистов современности, и если предложил натаскать — глупо отказываться. Просто ментальные маги — очень своеобразные люди, со странностями и сложностями для окружающих. Повышенная опека и некоторая вседозволенность сказываются на отношении к внешнему миру. Я хотел предупредить, чтобы была поаккуратнее с ним и не зацикливалась на чудачествах.
— Странности у него точно есть, — хмыкнула девушка, сразу вспомнив слишком тяжёлый взгляд и открытое в зиму окно.
— В общем, удачи тебе с факультативом, и если вдруг что — ты знаешь, где меня искать.
— Страшно представить, что вдруг! — Исса улыбнулась этой дежурной фразе, которой заканчивалась почти каждая их встреча. — А вы не знаете, как его занесло к нам из императорского дворца? Такие слухи ходят!
— Я мало интересуюсь придворными сплетнями, а фантазия моя бессильна, — пожал он плечами. — Слишком много вариантов от постороннего недовольства до того, что он сам заигрался в вершителя судеб. Говорю же, с менталистами никогда нельзя знать наверняка. Ладно, иди уже, не буду задерживать. Проследи там за Яманом, чтобы не злоупотреблял, у него с утра моя пара.
— Если успею, — без лишнего оптимизма сказала Исса и окончательно распрощалась с куратором.
Интрига с новым преподавателем становилась ещё интереснее, но очень быстро вылетела из головы в шумной студенческой компании. Зато о жареной картошке отлично получилось не думать, она ни разу не вспомнилась.
Глава 2. Первые подозрения
Надолго засиживаться в гостях не стали — Исса не любила пропускать занятия и засобиралась уходить. Айнур явно хотелось остаться, но, вспомнив, что первая пара завтра — математика, она помчалась в комнату вперёд соседки. Предмет вёл жутко вредный и придирчивый тритон, который терпеть не мог прогулы, а больше того — рассеянных «после вчерашнего» студентов. Попадёшься ему после пьянки, и о хорошей оценке на экзамене можно забыть.
Яман же от предупреждения Иссы отмахнулся, предложил и ей плюнуть на первую пару, но в учёбе девушка проявляла принципиальность. Отец с детства приучил: если что-то делаешь — старайся изо всех сил, а если ляпать абы как — то лучше и не браться. Не обязательно быть лучше всех, главное — иметь право сказать себе: я сделал всё, что мог.
По дороге к своему блоку девушки болтали о вечном: о нарядах. Айнур жила в столице и порой притаскивала оттуда модные журналы с последними веяниями, и, конечно, всем было любопытно посмотреть, что нынче носят, а потом — обсудить это со всех сторон, посмеяться, поворчать или, может, сделать какие-то выводы. Зимний сезон модники считали временем тёмных цветов и прямого кроя, что молодых девушек чрезвычайно расстраивало, а светлокожую и тусклую блондинку Айнур — ещё и злило. Она терпеть не могла не приталенные вещи, которые не подчёркивали талию и грудь, потому что там ей было чем похвастаться.