Морана и Тень. Плетущая

Арден Лия

Морозы ещё недостаточно сильные, чтобы сковать реки и озёра, но мысль о том, как девушка вообще выжила, сидя в ледяной воде, пришла к Ене слишком поздно. Та успела подойти опасно близко, набросилась на неё, вцепилась в волосы и с нечеловеческой силой потащила Ену к озеру, а затем на дно. Ледяная вода обжигала, мороз иглами сковал тело, Ена из последних сил отбивалась, несколько раз ударив утопленницу серпом, но та лишь громче заверещала, а её загустевшая кровь слабо окрасила озеро красным. Морана пришла на помощь: мёртвой девушке серпом отрезала голову, а едва не захлебнувшуюся Ену выволокла на берег.

– Остался вообще

хоть кто-то живой? – спустя дни тоскливо спросила Ена, приметив новое зарево пожара на юге.

– Остались, слышала какие-то города и деревни ещё держатся, припасы пока есть, – заверила Морана. – А на западе за горной грядой и вовсе почти спокойно. Зараза на востоке распространяется, но когда здесь всех сожрут, мертвецы и через горы полезут, по рекам и пещерным туннелям перейдут. Поэтому надо от большинства на этой земле избавиться.

Ена вяло кивнула, осознав, что они в разгаре повсеместной войны, просто противник изначально мёртвый.

– Ты упомянула, что нужны нити Мокоши, но зачем воровать? Ты не можешь у неё их попросить?

– Не могу, она не даст. Лишние она не плетёт, как и по заказу. Однако были те, которые она теряла. Вот их можно забрать.

Морана всё чаще выбирала пути дальше от поселений, чтобы поменьше мертвецов встречать и поскорее до нужного места добраться. Сегодня выпал снег, и Ена куталась в меховую накидку, которую богиня для неё создала. Она так же чистые штаны с парчовым сарафаном сотворила да сапоги на меху, пока сама ходила всё в той же одежде, и её новый алый плащ со свободными рукавами стал ярче выделяться на белоснежном фоне. Они проходили притихшую берёзовую рощу, снегопад и мороз даже птиц вынудил попрятаться.

– Где они хранятся? – спросила Ена, каждый её шаг сопровождался тихим хрустом снега.

– В подземном царстве.

По спине прошёл озноб. Морана рассказала, что именно правители подземные виноваты в сложившейся ситуации, и Ене не особо хотелось к ним спускаться.

– Значит, хочешь украсть нити Мокоши у них? – уточнила Ена. – Ты ведь Морана, богиня зимы и смерти. Разве ты не можешь их попросить или потребовать отдать, раз дело благое?

Морана скептически фыркнула:

– Те нити словно золотые. Озем и Сумерла жадные до богатств и никогда мне их не отдадут, а сама выкрасть я их не могу. В подземелье столько богатств, что мне всей зимы не хватит самой их отыскать. Ты же плетущая, Мокошью тронутая. Ты эти нити нутром почувствуешь.

Ена с сомнением повела плечами, не уверенная, по силам ли ей помочь Моране. Что, если она ошибается? Однако спорить с богиней не стала.

Глава 7. Прошлое

– Вот же неожиданность, а Незванка-то какой красавицей выросла! – ахнула одна из женщин.

– И не только красавицей! Умницей, да и руки золотые, – дополнила другая.

Их мнение поддержали ещё три женщины, столпившиеся вокруг Ены и наблюдающие, как она умело переплетала прохудившуюся боковину корзины. Увидела она на базаре, как незнакомки

возятся, да решила помочь. У них пальцы уже так проворно не работают, поэтому Ена в два раза быстрее справлялась.

– Спасибо тебе, доченька!

– Спасибо за помощь, красавица!

Ена зарделась, но, не отвлекаясь, закрепила прутья. Ей хоть бересту, хоть ивовые прутики дай, хоть солому – что угодно сплетёт, любую форму починит. У женщин так корзинки и вовсе простые, много времени на ремонт не потребовалось.

– Держи вот в подарок, Незванка. – Одна из незнакомок достала наливное красное яблоко из корзинки, огромное, едва Ене в руку поместилось.

– Спасибо, да не стоит, ничего особенного я не сделала, – заверила Ена, но яблоко с благодарностью взяла, зная, что всё равно заставят принять.

– Меня зовут Милья. Я вон там травами торгую, ты ко мне почаще заглядывай. Мази иль какие настойки, может, нужны будут. Как для лечения, так и для красоты. Заглядывай, Незванка, – сказала другая женщина, пальцем ткнув в направлении знакомой лавки травницы.

Женщины похлопали Ену по плечам, кто-то по спине, и пошли своей дорогой, обсуждая, какая она выросла. Визна – крупный город, но Яреш сеченский – знаменитый человек, и о приёмной девочке многие слыхали. Разве что имя настоящее далеко не всем было известно, и продолжали её Незванкой, обманным прозвищем, величать. Но если раньше это имя Ене не нравилось, то теперь она привыкла. Да и никто более не вкладывал в него изначальный скверный смысл.

Если до двенадцати лет Ена редко покидала двор, то после сама начала и на базар ходить, к травницам наведываться или же пряжу с нитями лично выбирать. Впервые оказавшись перед продавцами, девочка не раз терялась, не умея торговаться, да и цену данным князем монетам наконец осознала, но Ена росла умной. Она стала обменивать товар на свой труд или помощь. Негласно, просто помогая тем, кому могла. Молва о ней стала расходиться, люди в благодарность либо товар давали, гостинцы или же цену на нужную ей пряжу снижали.

Сегодня Ене ничего не было нужно, она хотела отвлечься, не могла сидеть на дворе, вздрагивая от каждого звука за воротами. Как снег сошёл, уехали князь с сыновьями на границу с Одольским княжеством, положение стало совсем неспокойным, и тревожно Ене с тех пор. Плести что-либо она до дрожи в пальцах боится, страшась ощутить неладное и не суметь изменить. Два месяца от Рокеля регулярно приходили послания. Писал он, что всё хорошо, князь и Зоран живы-здоровы, а воины их бьются смело, усмиряя и отбрасывая противника обратно за границу.

Одольское княжество давно выступает против власти Креслава, да граничит оно не только с Визинским княжеством, но и с Сеченским, поэтому не мог князь Яреш не отправиться на битву. Не одну честь великого князя требовалось отстоять, но и собственные земли обезопасить.

Ена тревожно закусила палец, коря себя, что опять начала об этом думать. Солнце по-летнему тепло согревало, но от сильного порыва ветра у Ены мурашки по рукам побежали. Вот уже недели минули, а от Рокеля ни весточки. Оставленные во главе княжеского двора ключник и дружина Яреша обеспокоенными не выглядели, заверили Ену, что бывает такое. Бои затягиваются, и нет времени писать, но сердце девушки сжималось. Подумать было страшно, что кто-то из них ранен, а мысли, что хоть один может не вернуться, пугали пуще ночных кошмаров.