Мордант превыше всего!
Шрифт:
— Эта новая ложь, — закричала она в ярости.
— Нет, миледи. Лжете вы. Я услышал эту историю из ваших уст — в промежутке между поцелуями.
— Я так не думаю, Мастер Эремис. — Джерадин стоял рядом с Теризой. Ее дерзость пробудила его к жизни; он был готов к битве, и его глаза горели. — У нее нет никаких причин лгать. Она ничего здесь не теряет.
— Неужели?.. — рот Мастера Эремиса насмешливо искривился. — Вы наивны, мальчик. Вы — причина этого. Именно вас она не хочет терять.
Этот аргумент остановил Теризу; ее
Это было в достаточной мере правдой, чтобы выставить ее дурой.
Но тем не менее это был ошибочный поступок. Прежде чем Эремис смог продолжить, многие Мастера взорвались смехом.
— С вашей репутацией в отношении женщин? — воскликнул воплотитель с гнилыми зубами. — И вы хотите убедить нас, что она выбрала неудачника Джерадина?
— Я не поверил ни в одно другое доказательство, — воскликнул другой Мастер, — но в это я верю. Если Мастер Эремис готов утверждать, что он не может отбить у пригодника женщину, то каждое слово, сказанное им, ложь.
— И наоборот, — вклинился кто-то с хохотом, — если Мастер Эремис готов утверждать, что он не может отбить у пригодника эту женщину, то она говорит чистую правду.
— Довольно! — рявкнул Мастер Эремис. Он принялся хлопать в ладоши, призывая к порядку. — С меня уже довольно!
Его крик звоном отразился от стен. Ярость в его голосе и жуткий блеск в глазах утихомирили всех, находящихся в комнате, призвав их к вниманию.
— Это возмутительно, что к моему служению Морданту и Гильдии относятся с таким недоверием. Это возмутительно, что любой из вас готов поверить обвинениям этого никчемного мальчишки. Но сейчас я докажу свои слова. Я попрошу рассказать обо всем Найла.
Мастера молча обратили на него взоры. Джерадин открыл рот, снова закрыл его; его лицо побледнело. Спрятанная где-то в глубине, внутри Теризы усилилась дрожь.
Мастер Квилон склонил голову набок. Через мгновение он прокомментировал тоном, в котором ощущалась тревога:
— Ради всех присутствующих здесь, Мастер Эремис, я надеюсь, вы уверены в том, что он скажет.
— Я уверен, — убежденно ответил Мастер Эремис, подчеркивая свои слова улыбкой.
Все посмотрели на Найла.
Брат Джерадина, казалось, совершенно не понимал происходящего. Его поза ничуть не изменилась; голова не поднялась. Гримаса, исказившая его черты, была столь же мрачной, как его отчаяние — глубоким.
Внезапно он повернулся и что-то прошептал на ухо Смотрителю.
Смотритель выслушал, нахмурившись, и сказал:
— Мастера, Найл хочет перемолвиться с Джерадином.
Найл уставился в пол.
Никто не двигался. Сердце Теризы ушло в пятки. Джерадин, стиснув зубы, до боли сжал кулаки и держал голову высоко поднятой. Мастер Эремис бросил на Найла оценивающий взгляд, но не сказал, о чем думал. Воплотители неуверенно поворачивались друг к другу, смотрели на Смотрителя Леббика и Квилона.
Наконец магистр с любопытством
— Зачем?
Смотритель Леббик пожал плечами:
— Наверное, хочет убедить Джерадина во всем признаться.
— Вы не возражаете?
Смотритель Леббик покачал головой:
— Комната охраняется. — Затем саркастически добавил: — В чем бы Джерадин ни признался, это будет изумительным.
И снова Мастер Квилон выглядел так, словно он хотел сбежать и спрятаться. Тем не менее он сказал:
— Давайте сядем. Пусть Джерадин и Найл отойдут в конец комнаты.
Мастер Эремис пожал плечами и подчинился. Остальные Мастера опустились на свои места.
Териза повернулась к Джерадину. Что Найл собирается сказать о тебе? О, Джерадин, что же не так?
Но Джерадин не замечал ее взгляда. Все в нем было сосредоточено на брате — брате, которого он хотел спасти от совершения предательства; брате, из-за которого он так страдал.
— Будь осторожен, — выдохнула Териза. Она ощущала, как над ним сгущаются тучи. Но способа предотвратить опасность не было. — Пожалуйста.
И, изнывая от предчувствия опасности, опустилась на скамью.
Джерадин, словно на деревянных ногах, подошел к Найлу.
Найл, увидев сапоги Джерадина рядом со своими, вскочил. По-прежнему придерживая руками края плаща, он направился в дальнюю часть комнаты — как можно дальше от Мастеров; в самую удаленную точку от Теризы.
Там он ждал, пока Джерадин присоединится к нему.
Мастера смотрели, не шевелясь. Челюсти Леббика прожевывали совершенно не перевариваемые мысли; его взгляд ни на дюйм не сходил с братьев.
Они стояли так, что спина Джерадина закрывала их от всех присутствующих. Териза видела лицо Найла; оно было решительным, и странным, и непроницаемым — и более отчаянным, чем когда он скакал по поручению принца, чтобы предать Орисон. Он выглядел как самоубийца, невероятно жалко, словно участвовал в таком преступлении, от которого страдал каждый дюйм его тела.
Он шепотом что-то сказал Джерадину.
Это видимо было нечто оскорбительное; Джерадин отреагировал так, словно ему нанесли удар. Он вздрогнул; подался вперед. Со спины показалось, что он ухватился за плащ Найла.
Между братьями на пол упал железный кинжал, с металлическим звоном ударившись о камень.
Он был покрыт кровью.
Найл откинулся к стене. Глаза его закатились, затем колени подогнулись. Джерадин попытался поддержать его, но тот рухнул на спину. Плащ распахнулся, открывая кровавую рану, которую нож проделал в его животе.
Как и кинжал, руки Джерадина были покрыты кровью.
26. Братоубийца
В оглушающей тишине вокруг и внутри своего сознания, Териза мысленно издала крик. К счастью, она не закричала вслух.