Мордант превыше всего!
Шрифт:
— Желанная, — сказал он, словно хотел сказать простите за вторжение. — Все женщины — это плоть, но ты — само совершенство.
— Янесобираюсь пугать тебя. — Ха, ха, рыщу по спальням. — Янепринесу вамвреда. — Страсть и распутство. — Вы можете верить мне.
Он
— Снаружи у двери находятся два стражника. Они оба сильные, и у них — длинные мечи. Если я закричу… — она задрожала и едва не впала в панику, вспомнив, что дверь заперта на засов, — они появятся здесь прежде, чем вы прикоснетесь ко мне.
Протянув в ее сторону ладони, он продолжал успокаивать ее. Часть его лица явно отразила страх, но другие части игнорировали угрозу; глаза вращались, нижняя губа отвисла, открывая кривые желтые зубы; однако нос и скулы выглядели слишком решительными, чтобы хоть как-то выражать страх.
— Зима проморозила мои старые кости, — сказал он и добавил, словно великую тайну: — Никто не понимает, как надо правильно играть в перескоки.
Хотя он говорил тихо, но, тем не менее, приложил палец к губам. Затем повернулся к гардеробу и сделал жест, приглашая следовать за ним.
— Вы хотите, чтобы я пошла туда? — от волнения ее голос задрожал, как и у него. Темнота за платьями была слишком густой, чтобы можно было даже хотя бы предположить, что скрывается во тьме. — Для чего?
Настолько убедительно, насколько ему это удавалось, он ответил:
— Король пытается защитить свои шашки. Отдельные шашки. Но что в них пользы? Они не представляют никакой ценности. Ни-ка-кой! Все дело в стратегии. Нужно принести в жертву нужные пешки, чтобы поймать в ловушку противника.
Говоря это, он продолжал размахивать руками, приглашая ее идти за ним.
— Нет уж, простите. — Мысль о том, что ей предстоит следовать в неизвестное место за гардеробом, пугала сильней, чем внезапное появление Знатока. — Я не могу идти туда. — Она была хорошо знакома с тем, что такое замкнутое пространство. Несмотря на все попытки забыть, она до мельчайших подробностей помнила, как родители наказывали ее, закрывая в темной комнате. В то время она узнала многое о собственной нереальности. В той комнате она впервые почувствовала, как начинает растворяться, исчезая из действительности, сливаясь с черным ничто. — Там слишком темно.
— Хо, хо, хо, — ответил он тоном превосходства. Ему
Он полез в карман своей хламиды и вытащил неровный кусок стекла размером с его ладонь. Он держал его так, что она не могла получше рассмотреть его, но ей показалось, что это зеркало.
Он что-то пробормотал, провел рукой перед стеклом, и луч теплого желтого света, столь же яркого, как солнечный, выплеснулся с его поверхности.
Знаток направил его в гардероб. Луч прорезал тьму, и оказалось, что там каменный проход, идущий через стену куда-то вглубь.
Хэвелок осветил ход, демонстрируя, что там безопасно. Затем он снова повернулся к Теризе, одновременно прося и требуя, чтобы она пошла с ним.
— Нет, — повторила она, — я не могу. Я не знаю, чего вы хотите. Я не знаю, что вы собираетесь сделать со мной. — В поисках хоть какого-то логичного объяснения его настойчивости она спросила: — Вас послал король Джойс?
Очевидно, она зря упомянула о короле. В одно мгновение Хэвелок превратился в того разъяренного старика, который швырнул в потолок доску с шашками и бушевал в палате короля.
— К черту короля и все его колебания! — зашептал Знаток так яростно, что ему с трудом удалось говорить тихо. Его лицо приобрело апоплексически багровый оттенок. Но ему удалось удержаться от крика; он немного пришел в себя: — Он играет так же плохо, как и его дочери! Женщины — порождение глупости!
Размахивая руками, он делал жесты, которые почти кричали: Пойдемсомной!
Как бы защищаясь, она ответила:
— Джерадин предупреждал меня, что у короля есть враги. Вы собираетесь предать его?
Внезапно у него в глазах промелькнуло коварство.
Она, казалось, почти физически ощущала опасность, волнами исходящую от него. Но это было для нее бесполезно; она не знала, как следует реагировать. Поэтому она стояла на месте, беспомощная как столб, когда он поднял свое стекло и направил свет ей в глаза.
Свет этот, яркий, как солнце, заставил ее вскинуть руки и отшатнуться, стараясь защитить глаза.
Она споткнулась и едва не потеряла равновесие. Но прежде чем она успела упасть или отшатнуться в сторону, Хэвелок стиснул костлявой рукой ее запястье и потянул ее к гардеробу.
Он был не настолько силен, как могло показаться. Если бы она смогла твердо стоять на ногах, нашла бы какую-то точку опоры, она сумела бы вырваться. Но он действовал слишком быстро. Удерживая ее в состоянии неустойчивого равновесия, он протащил ее по полу в гардероб и втолкнул в ход.