Мордант превыше всего!

Дональдсон Стивен Ридер

Чтобы они атаковали здесь.

Чтобы у него появился шанс остановить их. Шанс ошеломить их, обращая их ловушки против них.

Она расстроила его планы. Она предупредила Эремиса. Ее горечь относилась и к ней самой; она не заслужила право судить других. Но собственное обвинение в свой адрес сделало ее еще более решительной.

— И именно это нам и нужно сделать. Я не знаю, почему его нет здесь. Он ждал этого момента долгие годы. Я не знаю, почему он бросил нас. — Если он отправился спасать королеву Мадин — это было понятно, но ничем не могло помочь. Он не мог

проделать такой путь и вернуться раньше, чем решающая битва закончится. Териза сделала попытку сдержаться, приглушить свой неприкрытый гнев. — Это неважно. Мы остались. Мы должны спасти Орисон и Мордант. У нас нет другого выбора. Он не оставил нам другого выбора. Единственное, что мы можем, это поступать так, словно он среди нас. Мы должны выступить.

Комната замерла; мужчины слушали Теризу очень внимательно. Лицо Джерадина пылало, словно ничто не могло остановить его сейчас. Артагель довольно кивал при каждом ее слове. Глаза принца Крагена потемнели от изумления и судорожных попыток все просчитать. Мастер Барсонаж смотрел на нее, приоткрыв рот; он производил впечатление человека, потерявшего последние ориентиры в жизни.

— Выступить, — пробормотал Тор, пытаясь выпрямить спину и опереться на спинку кресла. — «Чтобы они атаковали здесь». Мой старый друг. Какую же боль я причинил тебе.

Наконец именно Норге задал очевидный вопрос:

— Выступить куда, миледи?

Она так волновалась, что с трудом выговорила:

— На Эсмерель.

Ее тут же поддержал Джерадин.

— Это родовое гнездо Эремиса. Похоже, именно там находится его лаборатория. Именно туда они с Гилбуром доставили Теризу. И Вагель тоже там. Там Гарт. Там Кадуол. Сегодня утром Эремис беседовал с верховным королем Фесттеном.

Териза задумалась. В провинции Тор. Вот откуда появились всадники с рыжей шерстью и полными ненависти глазами и напали на них с Джерадином. Неудивительно, что они скакали на лошадях, удила которых были сделаны в провинции Тор.

Но мысли старого лорда приняли совсем другое направление.

— Тогда это все объясняет, — захрипел он.

Он заставил себя выпрямиться, прижав одну руку к боку и оперевшись на локоть другой. Изогнувшись в такой позе, словно его вес в любую секунду мог перевернуть кресло, он пробормотал:

— Вот почему он позволил Леббику делать с ней все, что вздумается. Он хотел выглядеть слабым… хотел, чтобы все думали, будто он лишился воли. Он убедил даже меня. Если бы я не поверил ему, я бы выдал его Эремису.

И в то же время он послал Квилона спасти ее из подземелий, чтобы никто не пострадал от его притворной слабости — чтобы на сердце Леббика не было невинной крови — и чтобы она не пострадала. Наконец—то я понял.

Тор походил на человека, которого освободили от пытки на дыбе.

— Кроме того, у нас есть и другой повод выступить сейчас, — вмешался Джерадин непререкаемым тоном. — В Эсмереле леди Териза обнаружила живого Найла.

Это сообщение заставило большинство взглядов в комнате сосредоточиться на нем. Артагель сделал шаг вперед; на его лице застыло выражение, опасное, словно отточенный меч.

— Я не убивал его, — с новой яростью процедил Джерадин сквозь зубы. Сейчас он не нуждался в странной вескости, которая

звучала в его голосе; его страстности было вполне довольно, чтобы убедить кого угодно. — Я никогда не поднимал на него руки. Эремис заставил его помогать им, угрожая моей семье. Нашей семье, — сказал он, глядя на заострившиеся черты Артагеля. — Найл притворился, будто я ударил его кинжалом. Эремис сделал вид, что помогает ему. Он вызвал врача, Андервелла, сложенного почти как Найл, с похожим цветом волос. Он вызвал создания Воплотимого, и те растерзали Андервелла, переодетого в одежду Найла, чтобы создать впечатление, что я вернулся и довершил начатое.

Это было новостью для Тора, как, впрочем, и для капитанов. Они смотрели на Джерадина с невыразимым изумлением.

— Но Найл до сих пор жив. Эремис приковал его к стене в Эсмереле. Чтобы использовать против меня, если я решусь сражаться с ним.

Я — сын Домне. — Джерадин выглядел очень значительно. — Моя семья с самого начала была лучшим и преданным другом короля Джойса и Морданта, и я хочу, чтобы для спасения моего брата было предпринято все возможное!

Да! Териза сказала это тем, как подняла голову, как выпрямилась. Да.

— Это вопрос простой, — нарушил тишину Артагель, когда Джерадин умолк. Его небрежные манеры сильно контрастировали с воинственным огнем в глазах. — Как сказала миледи Териза, у нас не осталось выбора. Мы и так уже позволили уничтожить Пердона. — Его поза была небрежной, но руки сжались в кулаки, словно жаждали взяться за рукоять меча. — Если мы не вернемся к начатой королем политике поддержки лордов — и в самом скором времени, — то потеряем все, что скрепляет Мордант в единое целое, побьют нас Эремис и Фесттен или нет. Все, что делало Мордант Мордантом, исчезнет.

Териза улыбнулась ему. Она пыталась передать улыбкой свою благодарность, уважение; но напряжение ее мышц сделало улыбку слишком натянутой. Тор глубоко вздохнул, затем застонал. Кувшин выпал из его руки, вино разлилось по ковру; но он не заметил этого. Пытаясь сфокусировать взгляд, он смотрел на Норге, этот смотрел на принца Крагена.

— Вы убедили меня. — Его голос был глухим до странности. Вероятно, удар Гарта до сих пор причинял Тору боль. — Будем считать вопрос решенным. Завтра мы выступаем против Мастера Эремиса в Эсмерель. Териза хотела зааплодировать, но тут услышала хрип принца Крагена: — Нет.

— Милорд принц? — Несколько крупных капель пота проступили на лбу Тора.

— Меня она не убедила. — Принц произнес эти слова в усы. — Я не считаю дело решенным. Вы предлагали союз- о котором мы не смогли договориться. Сейчас вы объявили о своем намерении выступить неизвестно куда по дурацкому поводу. В ваши намерения входит, чтобы Аленд выступил с вами? — Его тон показался Теризе странным: разъяренный и страстный одновременно, словно у его страсти было другое имя, и он не решился назвать его. — Что же означает для вас союз? Вы верите, что убедите алендского монарха, и он позволит всем своим силам совершить самоубийство только потому, что вы приняли решение умереть безумной смертью?