Мордашка класса люкс
Шрифт:
— Что ты меня так разглядываешь?
— Правда, ты бы мог пойти другим путем…
— Каким путем? Куда? О чем ты говоришь?
— Скажи, сколько стоит приват-танец стриптизерши для тебя лично, чтобы можно было побеседовать с девушкой наедине за деньги?
— Почему тебя интересует этот вопрос? — взлохматил русые волосы доктор. — Я не знаю, в разных клубах по-разному.
— В дорогом клубе, — уточнила она.
— Не меньше двух тысяч долларов, я думаю.
— Какие глубокие познания, — вздохнула Фрида, — нет, мои пятьсот баксов явно принесли экономию.
— Ты о чем? — всполошился хозяин
— Я хочу бай-бай, — помахала она ему рукой и взбежала по лестнице вверх.
Венсан остался внизу в полном недоумении и разочаровании.
Ночной клуб «Кокон» располагался в центре Москвы и светился всеми огнями радуги. Перебить его могла только иллюминация какого-нибудь казино, обещающего баснословные выигрыши и расположенного у помойки в подворотне. Фрида направила свои каблучки-шпильки в сторону служебного хода.
— Вы куда, цыпочка? — преградил ей путь охранник.
— Я по объявлению о наборе в стриптиз-шоу.
— По коридору прямо до конца и налево до упора, спросить Артема Анатольевича, — ответил ей охранник со стеклянным, ничего не выражающим взглядом.
Фрида прошла мимо, обдав его волной французских духов. Артем Анатольевич — мужчина плотного телосложения, в дорогом костюме, с толстой сигарой во рту, со взглядом, похожим на рентгеновский луч, — посмотрел на нее.
— По какому вопросу?
— Хочу участвовать в стриптиз-шоу.
— Вы работали?
— Нет, но есть балетная подготовка и курсы эротического танца.
— Возраст?
— Двадцать пять, — не моргнув глазом, ответила Фрида.
— А я думаю, тридцать. Несмотря на то, что сохранились вы неплохо, поздно вам начинать заниматься этим делом, — Артем Анатольевич с неприязнью посмотрел на кипу бумаг у себя на столе.
— Что же мне делать? — не ожидала такого поворота событий Фрида.
— Это ваши проблемы.
Она просто окаменела у его рабочего стола, никак не желая смириться с тем, что ее не берут в стриптизерши. Артем Анатольевич устало поднял на нее глаза.
— Что, сильно нужны деньги?
— Ну да… — проглотила она комок в горле.
— Могу предложить вам поработать подавальщицей.
— Чем? То есть кем? — не поняла она.
— Подавальщицей. Девочки между номерами должны быстро восстановиться и переодеться, и есть особы, которые должны быстро подавать им одежду, воду, менять обувь…
Такого унижения в любой другой ситуации Фрида не потерпела бы, но в сложившихся обстоятельствах она проглотила и это.
— Я согласна, может быть, я чему-нибудь научусь от девиц, и вы потом посмотрите мой танец.
— Опять она за свое! Не надейся! Возраст у тебя не тот, сухая, как вобла, да без опыта… Рожавшая? — вдруг он резко спросил.
— Что? А, нет.
— Хоть фигура не испорченная… А то некоторые еще меня уверяют, что только ребеночка родят для себя и сразу же вернутся на сцену. Приходят — грудь отвисшая, бедра круглые, живот дряблый, тьфу!
— Но детей-то кто-то должен рожать, — возразила Фрида, — мальчиков, например, ваших будущих клиентов.
— Только не мои танцовщицы! Ладно! Иди в уборные-гримерные, спросишь Таню. Она расскажет, что делать.
— А оплата? — спросила Фрида напоследок.
— Будешь добросовестно работать, не обижу. У нас прибыльный клуб.
Таня, женщина
— Помощница мне? Очень хорошо! Бывшая танцовщица? — полюбопытствовала она.
— Нет, хотела ею стать, да вот не взяли.
— Эка ты шустрая! Надо обладать или сверхъестественной красотой, или сексуальной внешностью, или иметь огромный опыт работы. Девчонки, чтобы получить такое тепленькое место работы, огонь и воду прошли. Так что не расстраивайся, будешь работать со мной в клубе, не пропадешь. Здесь такие денежные мужики появляются, а ты такая красивая, что тоже сможешь найти себе кого-нибудь. Открою тебе один секрет: девушки, работающие официантками и просто крутящиеся в клубе, чаще находят себе богатеньких любовников. Стриптизерши разогревают пыл мужиков и уходят со сцены, а тут можем появиться мы и взять их готовенькими. Смотри, здесь висят боа всех расцветок, какие только возможны. Этот шкаф предназначен для обуви девушек-танцовщиц, они носят специальные туфли на огромных платформах и на высоких каблуках, это очень эффектно выглядит со сцены и зрительно удлиняет ноги. Вот эти шкафы со всевозможной специфической одеждой для эротического танца. Каждая девушка придумывает себе образ, ты потом научишься разбираться в этих тряпочках и бюстгальтерах, шнурочках и тесемочках.
— Скажите, а где одевается Александра? — спросила Фрида.
— Ты что имеешь в виду — кличку или имя?
— Имя. Александра Беликова, — вспомнила медицинское заключение Фрида.
— А… Саша-то, а ты откуда ее знаешь?
— Я являюсь поклонницей ее танца, я наблюдала за ней и пыталась повторять ее движения.
— Да… Саша неплохо двигается, только она испортила себя, — задумалась «подавальщица» Таня.
— Чем?
— Вставила себе искусственную грудь и потеряла свою изюминку, я ее очень ругала за это.
— Да? Я еще не видела ее в новом образе. А внешне она тоже изменилась?
— Внешне? Лицом, что ли? Нет, такая же все, если не считать перекрашенных волос. Я тебя с ней познакомлю, поговоришь со своим кумиром. Она простая девчонка, без комплексов и без жлобства.
— А Саша не дружит ни с кем из криминала?
— Чего боишься, что ли? Откуда я знаю подробности ее личной жизни? Некоторые девчонки приторговывают собой, это есть, но это сугубо их дело. А у мужчин, посещающих клуб, удостоверение личности не спрашивают. Хотя у Шурки-то как раз есть постоянный партнер, какой-то бизнесмен из Белоруссии, с ее родины. С ним она встречается уже года три. Тут разругалась она с ним. Так как он был против ее операции. Ничего, если любит, примет любой… Ты возьми эти костюмы и отнеси в подвал. Там пластмассовый синий бак, положишь белье в стирку.
Фрида подчинилась, тем более что она узнала все, что хотела, и сделать это оказалось гораздо проще и легче, чем она планировала. Уже в дверях с ворохом грязной одежды ее перехватил менеджер клуба Артем Анатольевич.
— Значит, говоришь, окончила курсы эротического танца?
— Да, — честно ответила Фрида.
— Выйдешь сейчас на сцену, черт с тобой!
— Что? Когда? — оторопела она.
— Сейчас! — взревел Артем Анатольевич.
— Ну, вы же только что говорили… — сердце Фриды забилось с угрожающей частотой.