Море без надежды
Шрифт:
– А... Это Мария Ивановна...
Мы танцуем, чувствуя звериный такт предков. Комната набивается желающими встряхнуться и вскоре неуклюжие от водки тела мужчин и женщин начинают нечаянно толкать друг друга.
– А вас звать Иваном? Я слышала, как к вам обращались...
– Иваном.
– А почему вы приехали без жены?
– Ее у меня нет.
– Как нет?
– Так. В училище не успел, а на Балтике долго не прослужил, послали сюда.
– Вы хорошо держитесь на ногах, хотя... выпили как все...
–
Меня ударило в бок тело пьяной женщины, от чего я чуть не налетел на другую пару. Это была жена мичмана Белякова. Сам он, рядом с нами, очумело двигал ногами, удивляясь, что они еще шевелятся.
– Пардон, молодой человек, - сверкнула женщина своими шальными глазами.
– Извиняюсь.
Таня корпусом развернулась и прикрыла меня от нее. Кончила выть Светогорова и ее тут же заменила последняя знаменитость, Константин Гробарь со своим новым хитом "Дура, я тебя люблю". Мы не прерываясь, переходим на следующий танец.
– А вы учитесь?
– спросил я ее.
– Нет. Я здесь работаю на биологической станции, младшим научным сотрудником.
На этот раз толкнули в спину Таню и она упала мне на грудь.
– Простите.
– Ничего. Может выберемся на свежий воздух...
– С удовольствием. Пошли.
На улице темно. Несколько еще не разбитых фонарей, раскачивают по улице пятна света. Я достаю сигареты и закуриваю.
– Таня, это правда, что говорит старлей Плотников. Мой предшественник умер... от воды...
– Правда. Его катер вошел в Чешскую губу, Алексей высадился на берег, решил проверить пустующие избы. Там и напился из колодца...
– Не мог подождать до катера?
– Перепил малость перед дежурством, глотка пересохла...
– Послушай, мы сегодня ели рыбу, она не от...
– Она не оттуда, - опередила Таня мою мысль.
– Ее привозят рыбаки из Баренцева и Норвежского моря. В Белом море есть места, где ловить совсем нельзя, там и рыба страшная, есть наполовину мутанты. Мне в лабораторию все чаще приносят, выловленную в разных районах моря окуней, ершей, плотву и другую мелочь, толи с одним глазом, толи светящихся необычными красками, а иногда с разветвленными плавниками.
– Ужас то какой.
Хлопает дверь и появляется Марина Ивановна.
– Вот вы где? Таня, там твоя мама... Немножко перепила...
– Ой. Извините. Я сейчас.
Таня убегает в дом.
– А что Ваня, чем не невеста...? Дайте закурить.
Я протягиваю ей сигарету и выбиваю из зажигалки жизнь голубому огоньку... Она неумело затягивается и, немного кашлянув, вдруг спрашивает?
– Я слышала, от Курицына, что у вас что то произошло на Балтике. От чего вас досрочно повысили и послали сюда?
– Было..., кое что, - я замолкаю. Мне не хочется распространятся по этому случаю и пытаюсь увильнуть
– У меня такое ощущение, что все про меня все знают и теперь задают контрольные вопросы, чтобы понять не отклонился ли я от правды...
Мария Ивановна засмеялась.
– В нашу тоскливую жизнь вдруг ворвался молодой неженатый офицер. Все общество задвигалось. Одним интересно, чем вы будете отличаться от них, другим, как пристроить своих дочерей или найти вам подругу.
– Очень серьезные вопросы. А скажите, если это можно. Вы сами то за мужем?
– И да, и нет. С одной стороны расписана, с другой, муж как уехал в Африку, так второй год ни слуху ни духу.
– Он моряк?
– Все здесь либо моряки, либо рыбаки.
Стукнула дверь и показалась Таня.
– Иван, вы мне не поможете. Маму надо до дома дотащить. Вы похоже один только здесь трезвый, помогите.
– Хорошо. Извините, Мария Ивановна...
– Ничего, ничего...
Мы идем в дом. За столом сидит совершенно пьяная женщина с растрепанной прической и чуть не вывалившейся из большого выреза платья, худущей грудью. Мы ее с Таней берем под руки и почти волоком вытаскиваем из дома.
– Далеко идти?
– Вон туда, за лодочную пристань...
Это далеко.
В доме не горит свет и Таня сначала зажигает его в прихожей.
– Отец то, где?
– Спит. Он из-за печени на вечеринки не ходит.
– Куда нести?
– Положи вот здесь, на диван.
Она помогает затащить мать к большую гостиную и мы кладем тело на диван. Пока Таня раздевает ее, я вышел на крылечко и, сев на ступеньки, закурил. Ветер с моря холодноват и последний хмель вместе с ним улетучивается. Выходит Таня и садится со мной.
– Чего то сыро сегодня, - ежиться она.
– Завтра мне в море.
– Первый раз, здесь?
– Да. Но пойду не на своем катере. Меня пока стажером поставили к Плотникову.
– Хороший мужик. Если бы не закладывал, так в гору бы быстро пошел. Теперь со смертью своего друга совсем сопьется. Вы завтра куда пойдете?
– Не знаю. Куда штаб распределит, туда и пойдем.
– Уверена. Плотников вам сначала большую помойку покажет, а потом по нормальным местам поведет.
– Как это?
– Вы уже наверно знаете, что Белое море, это свалка отходов, радиоактивных и всяких. Там в разных местах под водой гниют суда с радиоактивными веществами, отравляющими и химическими веществами. Иногда просто заплывет какое-нибудь судно подальше от берега и сбрасываются бочки с привязанным грузом, а в них черт знает что... Может быть Плотников так же покажет вам знаменитую свалку кораблей и судов. Вот уже восемьдесят лет чего только там только нет, от первобытных рыбацких кочей, до подводных лодок... Потом полигон. Это район, где с берега стреляют в море, тоже по пустующим кораблям, намертво поставленных на якоря.