Море драконов

Еп Лоуренс

Глава четвёртая

Путники добрались до очередного уступа и вдруг оказались на плоской вершине горы. Однако дворца всё не было видно. Том искал его взглядом, однако ничего, кроме самой горы, не находил. Видимо, её пик и вправду был разрушен в очень давней войне. Теперь на плоской поверхности были разбиты ещё сады; нити гигантских водорослей колыхались в воде, словно пряди зелёных волос. Но нигде в поле зрения не было ни купола, ни башни – хоть какого-то сооружения, по которому можно было бы опознать королевский замок.

– Так где же зимний дворец? – спросил мальчик у господина Ху.

– Сама подводная гора целиком и есть дворец, – объяснил тигр.

Том

попытался представить себе размеры строения. Гора была необъятной.

– Как? Прямо вся?

Его потрясённый возглас заставил Мистраль очнуться от раздумий.

– Многие поколения драконов создавали этот шедевр в течение тысяч лет. – Она приосанилась. Пусть её государство и прозябало в осаде, она продолжала черпать безграничную гордость в его славной истории. – Древнейшие уровни строились ещё при самом Каламбаке, первом правителе драконов. – Жестом экскурсовода она указала туда, где горный склон уходил вниз. Подножие исполина терялось во мраке. – Последующие поколения одно за другим вносили свою лепту. А самые роскошные венцы… – она с гордостью обвела лапой плато на вершине, – построены моим кланом, Гарматтанидами.

Том воззрился на неё в изумлении:

– Ваша семья правила царством драконов?

Мистраль с укором покачала головой:

– Как это понимать, Ху? Чему ты учил мальчика всё это время?

Тигр пожал плечами:

– Мы наверстывали основы, необходимые для его выживания.

– Всю жизнь была уверена, что история народа драконов относится к самым что ни на есть основам, – жеманно заявила Мистраль, но затем повернулась к Тому и объяснила: – У Каламбака было трое сыновей. Панголин был старшим, следующим был Чукар, а Гарматтан был самым младшим. Каламбак в великой своей мудрости избрал себе преемником Гарматтана, и хотя это не понравилось его старшим братьям, они пусть неохотно, но смирились. Однако их потомки впоследствии не всегда соглашались считаться с волей Каламбака и в разное время захватывали трон.

– История драконов не менее кровава, чем история человечества, – закивала головой обезьяна.

– А сейчас кто правит? Кому принадлежит дворец? – спросил Том.

– Лангур – король всех драконов, – сообщила Мистраль. – Он Панголинид.

– Его величество Лангур, – исправил Тенч.

Сидни обозревал дворец с нескрываемым восхищением:

– И вся эта гора – его дом?

– Да. Хотя дворец не лишён прелести, должна признать, он всё же простоват, – добавила Мистраль, как будто оправдываясь. – У короля не так много развлечений в зимнее время. А вот летний дворец поистине колоссален.

И эта громада кажется дракону недостаточно большой? Тогда каких же размеров должен быть летний дворец? Том пытался себе его представить, но не мог.

– Если бы не Страж, – надменно заявил Тенч, – тебя бы сразу отвели в темницу, минуя тронный зал.

Подплыв ближе к склону горы, Том убедился, что старинный замок находится в том же печальном запустении, что и Огненные сады. Везде, где только могло расплодиться что-то живое, внешнее убранство заросло настолько, что было едва различимо. Статуи невозможно было разглядеть под слоями ярких коралловых червей, которые к тому же по виду издалека напоминали сырое мясо. В тех немногих местах, где была видна поверхность каменных ликов и фигур, у них порой отсутствовали носы и даже конечности. При всём неоспоримом великолепии вершины она была так же запущена, как и нижняя часть склона. Мистраль с негодованием развернулась, взметнув водоворот пузырей:

– Как можно было довести дворец до такого состояния? Допускаю, что вам пришлось воевать, пусть так! Но ведь это же позор, да и только!

Тенч ощетинился, каждый червь и ракушка

на его обмундировании встали торчком.

– Кто бы из нас говорил о позоре! Не тебе читать нам мораль, преступница. Пока ты наслаждалась тишиной и покоем верхнего мира, мы из последних сил сражались за свою жизнь.

Процессия почти достигла главного входа во дворец, спустившись на уступ ниже с другой стороны горы. Вдруг Том дёрнулся: что-то кольнуло его чуть пониже затылка. Он подумал, что обезьяна или Сидни щекочут его забавы ради. Но крыса забыла обо всём на свете, любуясь красотами дворца, а обезьяна, хоть и напустила на себя деланое безразличие, на самом деле внимательно изучала древний фасад намётанным глазом профессионального вора. Том стал чесать затылок. Страж одёрнул ученика:

– Мастер Томас, держите себя соответственно.

– Мне что-то мешает, – пожаловался мальчик.

Господин Ху одобрительно кивнул:

– Вы учитесь прислушиваться к своим ощущениям. Здесь мощный поток энергии ци. У меня самого по всему телу мех стоит дыбом. Вы привыкнете.

Том отнял руку от затылка:

– Вы говорили, что врата стоят в точке пересечения нескольких каналов. Почему же там я ничего не заметил?

– Вам было не до того. Вы пытались научиться дышать под водой. – Господин Ху ласково похлопал его по спине.

Главный вход был грандиозным. Сквозь широкий проём могли бы проплыть плечом к плечу два десятка драконов. Сама пещера была вырезана в форме клыкастой пасти, но так сильно заросла кораллами, что Том её толком не рассмотрел. Когда друзья заплывали внутрь, мальчик спросил у Мистраль, что это за существо.

– По замыслу архитектора, это изображение самого Каламбака, – ответила Мистраль и в который раз вздохнула с мучительной гримасой: – Как они могли проявить такое небрежение?

Парадный вестибюль содержался в относительной чистоте. По стенам сверху донизу висели трофеи, добытые драконами в многочисленных войнах. Среди них были гигантские боевые топоры, мечи, копья, а также масса другого оружия. У некоторых экспонатов лезвия были диковинной формы и, судя по виду, весили столько, что поднять их не смог бы ни один человек. С потолка свисали захваченные военные знамена; некоторые так сильно обветшали, что от них остались одни клочья. В нишах стояли бюсты каких-то неизвестных дикарей. Том предпочёл думать, что это просто статуи, а не чучела. Помещение освещали рыбы, у которых со лба свисали на стебельках большие светящиеся шары. Рыбы-лампы свободно плавали внутри помещения, из-за чего тени от предметов постоянно двигались, а головы присутствующих как будто мерцали. Сидни со знанием дела пощупал шелковистую ткань флага.

– Интересно, сколько такое может стоить?

– Тебе будет стоить головы, если тронешь ещё хоть что-нибудь, – грубо отрезал Тенч.

Сидни хлопнул в ладошки и тихонько взвизгнул:

– Ах! Так я знаю, что вам нужно! Одноразовые перчатки для посетителей! Оптом!

Он засуетился, перебирая лапками свой мех.

– Не сейчас, Сидни! – одёрнул его господин Ху.

Том, стремясь поберечь силы пожилого тигра, дотянулся и схватил продавца в охапку.

– Вы мне сделку срываете! – возмутился пушистик.

– Я спасаю вам жизнь, – ответил Том и подтащил извивающуюся крысу поближе к Стражу.

Тенч подвёл их к массивным дверям – примерно пятнадцать метров в высоту и тридцать в ширину. Гигантские створки из золота, расписанные сценами триумфальных драконьих побед, были закрыты. Шевеля двумя длинными тонкими плавниками, к посетителям подплыла рыба-церемониймейстер. Его жабры так сильно выпирали, что походили на воротник. Надутые губы с опущенными уголками создавали впечатление, что рыбу чем-то обидели.