Море, море
Шрифт:
Я уже прикидывал, как бы потактичнее дать ему понять, что догадался, но тут он опять заговорил:
— А как поживает Мэри Хартли Смит?
— Мэри Хартли Смит?
— Ну да, твоя первая любовь. Ты мне сказал, что она живет здесь с мужем. Этот мальчик — ее сын. Я еще спросил тебя, как его зовут. Титус. Ты и это забыл?
Удивительное дело, ведь я и в самом деле начисто забыл, что рассказал Джеймсу эту историю. Почему Джеймс пожелал узнать, как зовут Титуса?
— Я, наверно, с ума сошел, — сказал я. —
— Ты ему последовал?
— Да. Ты, конечно, был прав. Я все это навоображал. Потрясение от встречи с ней всколыхнуло всякие воспоминания. Теперь это прошло, и я, конечно, не влюблен в нее, я же не идиот. Да и что она теперь? Скучная старуха, и ничего больше. Мальчик у меня бывает изредка. Он тоже скучноват.
— Понятно. Значит, все хорошо, что хорошо кончается?
— У тебя галстук с собой есть?
— Галстук? Есть.
— Он тебе понадобится, а то не пустят в ресторан в отеле «Ворон». Пойдем, провожу тебя до машины.
Я повел его в обход дома, чтобы избежать дальнейших разговоров на кухне.
— Машина хорошая. Новая?
— Да, ходит отлично. Мне где свернуть?
— Сразу вон за той скалой. Как темно, стоит включить фары.
— Да, погода сегодня странная. Похоже, будет гроза. Ну, спасибо за вино, будь здоров. — Он протянул мне пустой бокал.
— До свидания, не гони на поворотах.
Черный «бентли» сдвинулся с места, развернулся, набрал скорость. Джеймс помахал мне, исчез за поворотом. Вернется ли когда-нибудь? Едва ли.
Я медленно побрел по дамбе к дому, вошел и затворил дверь. Как я мог забыть, что рассказал ему об этом? Наверно, был пьян. Ну что ж, завтра все решится. Завтра я начну действовать. Увезу Хартли в Лондон. На этом доме точно заклятие лежит.
Я постоял в прихожей. Мне хотелось побыть одному. Бокал Джеймса я поставил на лестницу. Из кухни доносились заговорщицкие голоса Гилберта и Титуса. Титус, Хартли и я поселимся втроем, в другом месте. Своим поступком я создам новую семью.
Послышался слабый скребущий звук. Я поднял голову и увидел, как дрогнула проволока от звонка. Потом услышал нетерпеливые повторные звонки на кухне. Бен? Я резко повернулся к парадной двери и распахнул ее.
Передо мной стоял Перегрин Арбелоу с чемоданом в руке.
— Здорово, Чарльз. Ну и забавное местечко!
— Перри?!
— Очень прошу, зови меня Перегрин. Сколько можно напоминать?
— Каким ветром тебя сюда занесло?
— Хорошенькое дело, «каким ветром занесло». Ты пригласил, я принял приглашение. Ведь завтра Троица, или забыл? Я ехал страшно долго, я страшно устал. Все последние сто миль мне грезились раскрытые объятия и радостные возгласы.
Я разглядел белый «альфа-ромео» Перегрина на месте, где только что стоял Джеймсов «бентли».
— Перегрин,
— Войти-то все-таки можно? — И он вошел.
На его громкий голос из кухни появились заговорщики.
— Перегрин!
— Гилберт! Вот приятный сюрприз. Чарльз, я могу занять ложе Гилберта.
— Черта с два! Я свой диван без боя не уступлю.
— Познакомь меня с твоим прелестным юным другом, Гилберт.
— Это Титус Фич. Увы, не моя собственность.
— Здорово, Титус. Я — Перегрин Арбелоу. Гилберт, будь добр, дай промочить горло.
— Пожалуйста, но здесь, знаешь ли, имеется только сухое вино и херес. Крепких напитков Чарльз не держит.
— Ах, дьявольщина, я и забыл. Надо было прихватить бутылку.
— Перегрин, — сказал я, — тебе здесь не понравится. Пить нечего, спать негде. Мне очень жаль, что я забыл, какое сегодня число, а впрочем, я тебя, по-моему, вообще не приглашал. Тут совсем близко есть отличная гостиница…
Звонок опять зазвонил. Перегрин открыл дверь, и через его плечо я увидел моего кузена Джеймса.
— Здравствуйте, — сказал Перегрин. — Добро пожаловать в Приют Гостеприимства, владелец — Чарльз Эрроуби, пить нечего, спать не на чем, но…
— Здравствуйте, — сказал Джеймс. — Прости, пожалуйста, Чарльз. В отеле «Ворон» нет ни одного свободного номера, и я подумал…
— Туда-то он, вероятно, и меня хотел сплавить, — сказал Перегрин.
— Пошли в кухню, — сказал Гилберт.
Гилберт шел первым, потом Титус, за ним Перри, следом Джеймс. Я немного задержался, потом поднял с лестницы бокал и направился за ними.
— Я — Перегрин Арбелоу.
— По-моему, я о вас слышал, — сказал Джеймс.
— Очень приятно.
— Это мой кузен генерал Эрроуби, — пояснил я.
— Ты не говорил, что он генерал, — заметил Гилберт.
— Я и не знал, что у тебя есть кузен, — сказал Перегрин. — Рад познакомиться, сэр.
Я взял Джеймса за рукав его белоснежного пиджака и потянул обратно в прихожую.
— Послушай, здесь ты не можешь остаться. Я вот что предлагаю…
Тут глаза у Джеймса удивленно расширились, он смотрел куда-то мимо меня, и я понял, что на лестнице стоит Хартли.
На ней был мой черный шелковый халат с красными звездочками. Он спускался до полу, и в сочетании с поднятым воротником, подпиравшим прическу, это создавало впечатление вечернего платья. Глаза, испуганные, огромные, отливали лиловым; и хотя растрепанные седые волосы придавали ей вид помешанной старухи, сейчас, в это застывшее мгновение, в ней было что-то царственное.
Опомнившись, я кинулся к лестнице. При первом же моем движении Хартли повернулась и пустилась наутек. Мелькнули голая лодыжка, босая пятка. Я нагнал ее на повороте лестницы и доволок до верхней площадки.