Море на Рождество

Корсак Наталья

– Возможно, – почти безразлично предположил дельфин, – но, признаюсь тебе, милая Дафна, со мной ещё ни одна живая душа не утонула. В воде. Про сушу – не знаю, – рассмеялся Теос. – Готов рискнуть? – спросил он Сальвадора. В ответ мышонок свалился

без памяти в песок и притворился мёртвым. – Кажется, твой друг против.

– Я тоже против. Против, чтобы он плыл! – сказала Дафна и, вскочив на беспощадно затёкшие ноги, в которые тут же вонзились тысячи мелких иголок, бросила: – Берег большой! Поищу помощи здесь! Но Сальвадора и Марлен топить не позволю.

– И это твой выбор, – улыбнулся дельфин. И свистнул ей вослед: – Так что ты там говорила про хвост и плавники?

– Это всё галлюцинации! – обиженно отозвалась Дафна.

– Смотри там! – предупредил дельфин. – Все ответы лежат лицом к западу, в городке, мирно спящем среди вечнозелёных бугенвиллий. Там, где женщины ткут пёстрые ковры, а мужчины уходят в море до рассвета. Где люди, там и ответы. Если не разберёшь слов иноземных – хлебни воды. Вкус воды острова и мысли его народа – едины. А как вспомнишь о море – возвращайся на север. Юг и восток молчаливы в ночи! Их ни о чём не спрашивай. А понадобится моя помощь – пошепчи на воду. И не забудь о Пепе. Она может призвать тебя в любую секунду, – добавил дельфин и скрылся в искрящейся воде.

Дафна жутко злилась на Теоса Кима за то, что тот не пустил её

в морской грот во второй раз. Но и жертвовать друзьями, пусть и такими крошечными, как Сальвадор и Марлен, девочка не могла. Ей казалось, что все эти морские правила, истории о дельфинах ордена Дельты и моряках-воришках слишком уж преувеличены и не имеют к ней никакого отношения.

Ворча что-то себе под нос, Дафна всё же направилась на запад. Сальвадор с интересом принюхивался к новым запахам: то к приторно-сладкому мучному, к анисовому, к виноградному, то к солоноватому рыбно-чешуйчатому. Все эти ароматы гнездились в городе, но ночью непременно слетались к морскому берегу, чтобы смешаться здесь с ветром, закрасться в души путников и наполнить их новыми надеждами.

Жёлтый свет городских фонарей гостеприимно приветствовал Дафну. Он же и предложил ей войти. И пусть сам город дремал, его разнаряженные улочки, напротив, с вдохновением встречали ночь, щеголяя своими неоновыми гирляндами. Призрак печного дымка бережно собирал ароматы сдобных виноградных булочек, горячего мёда, дроблёного миндаля и укладывал их на невидимые сани. И те, по его велению, уносились высоко-высоко в небо, чтобы угостить и звёзды настроением великого праздника. Да, всё внутри городка трепетало в ожидании чуда. Вот и Дафна с первыми шагами по вековым улицам почувствовала истинную радость птичьей свободы.

Конец ознакомительного фрагмента.