Море остывших желаний
Шрифт:
Он повертел запечатанный конверт с надписью «Георгию Бельмасу». Хлопнула входная дверь – Сандра ушла. Бельмас разорвал конверт. На листе была написана одна фраза...
Когда он ее прочел, о, что с ним сделалось! Бельмас закричал, будто его режут:
– Гадина!
Потом скомкал письмо, кинул его в угол, долго сидел, как перед гробом с покойником,
– Агата, дай водки! – потребовал Бельмас, падая на диван.
Он запрокинул голову, прикрыл веки и замер. Поглядывая на него с недоумением, Агата поставила на столик рядом с ним водку, рюмку и закуски на тарелке, а он, кажется, забыл, что хотел выпить.
– Что случилось? – спросила Агата.
Вместо ответа он протянул мятый лист. Агата прочла вслух:
– «Я пошутила. Клавдия Никитична». О чем это?
– Сандра не моя дочь! – с болью вырвалось у Бельмаса. – Старая карга! Она приехала ко мне в колонию, сказала, что Сандра моя дочь и что я обязан позаботиться о ней. Но когда я стал для моей девочки папой... оказывается, эта гадина пошутила! Я раздавлен. Я убит!
– Остановись! – прикрикнула на него Агата. Бельмас налил водки, выпил одну рюмку, показалось мало, выпил вторую. – Ты покажешь Сандре письмо?
– Нет! – Бельмас подскочил к Агате, вырвал подлую записку и разорвал ее на мелкие кусочки.
– Тогда что это изменит?
Бельмас попал в тупик. Не зная ответа, пожал плечами, после вздохнул, будто всхлипнул, а заговорил так и вовсе тоном упадка:
– Я никогда не был так счастлив... Моя дочь! Ее родила Нина! Это была фантастика. Я жить начал...
– И живи, кто тебе мешает?
– Но Сандра не моя...
– Прости, что перебиваю. У нее какое отчество?
– Георгиевна.
– А кто его дал? Нина? Успокойся, она твоя дочь. Да и похожа на тебя. Просто старуха решила нагадить тебе после смерти.
– Ты... ты уверена?
– Когда-то я была подругой Нины. Неужели думаешь, мне она не
– Не, не, не! – замахал руками Бельмас. – А то еще перепутают... Я тебе верю. Фу, от сердца отлегло.
– Налей-ка и мне водки, – попросила Агата. Бельмас принес рюмку. Выпили. – Я верну тебе все деньги, которые украл Андрей. Признаюсь только тебе, Жора: если б ты знал, как я его ненавижу. Да, да, я все еще ненавижу своего мужа, с которым прожила больше тридцати лет. Ну что ему стоило отдать тебе твои же деньги? Сейчас он был бы жив, сын не стал бы убийцей, Артура не топили бы в море... Впрочем, Артур стал другим, спокойным, ответственным, стал мужчиной. Да и я стала другой. Оказывается, от всякого кошмара и польза есть. Ты знаешь, что Артур встречается с твоей Санькой?
– Думаешь, у них это серьезно?
– Поживем – увидим.
Помолчали. Бельмас успокоился, хотя, конечно, своим приветом из могилы Клавдия Никитична отравила его душу ядом.
– Ничего, – сказал он. – Я назло старухе буду с Сандрой, а она пусть бесится в аду. Да, чуть не забыл, Агата! Я принес документы твоего мужа, которые мы забрали из офиса. Может, они тебе пригодятся.
– Может, может, – печально кивнула она. – Знаешь, Жора, я все время думаю, что сделала не так. Почему мой Вадька решился на такое? Да, ему угрожали... Но неужели не нашлось другого выхода? Хотя бы мне сказал... Стыдно. Очень стыдно.
– Агата, я не знаю, чем тебя утешить.
– И не надо. Каждый должен самостоятельно выпивать свою чашу горечи. Эх, Бельмо, Бельмо... Все в этом мире перевернуто, а ведь так просто жить. Ну, ладно, наливай. Мы и будем учиться жить заново. Будем ходить друг к другу в гости, нянчить внуков, копаться в саду... Лишь бы хватило сил.
– Хватит, Агата, – заверил Бельмас. – Впереди много хорошего.
– Надеюсь, – сказала она и улыбнулась. Правда, грустно.