Море серебряного света
Шрифт:
«Быть может, Ольга, тебе придется стукнуть его по голове, кисло подумала она. Для полноты картины».
Джером сунул недоеденный кусок сэндвича в пластиковый пакет и тщательно запечатал его. Похоже его аппетит куда-то пропал.
— Пошли и посмотрим, Оль-га. Но если ничего не получится, не сердись на меня, хорошо?
— Обещаю. — «И да простит меня Бог»,— подумала она.
Рэмси оглядел комнату, стараясь не пропустить ничего. Даже в виртуальном мире и многоуровневом пространстве, где тяжесть не проблема и размер комнаты — просто иллюзия, она выглядела ненормально захламленной. Его внимание привлекала неприятная куча голов в стеклянных
Первая показывала симуляцию болота позднего мелового периода — сейчас мама-гидрозавр убегала от худого дромеозавра, с безучастным видом идущего к ее яйцам; совершенно понятно, почему Орландо заинтересовался ей. Зато в другой, обширной безжизненной равнине с красной пылью, не было ничего интересного.
А в целом обыкновенная мальчишеская комната в месте без границ, и мальчик, который так гордился ею, больше никогда не вернется сюда. Рэмси вспомнил мальчика-фараона Тутанхамона, чью могилу, набитую его личными вещами, отрыли и выставили на показ спустя тысячи лет после его смерти. Останется ли в сети комната Орландо? Скорее всего Гардинеры прекратят платить за нее. А что, если продолжат? Быть может в будущем кто-то наткнется на нее и попытается представить себе облик и мир ребенка двадцать первого века? Странная и печальная мысль: жизнь, во всей своей сложности, сводится к нескольким игрушкам и сувенирам.
«Ну, быть может не нескольким…»
В полу открылась дыра и оттуда, в сопровождении облака мультяшной пыли, вылезло что-то, похожее на черный потертый робот-пылесос.
— Спасибо, что согласился встретиться со мной здесь, — сказал Бизли.
— Никаких проблем. Но это… — он хотел спросить, не является ли это место для агента чем-то особым, но обнаружил, что опять смутился. Бизли не походил на искусственный интеллект. В сущности он был детской игрушкой. — Ты часто бываешь здесь?
Выпученные глаза Бизли закружились, потом остановились. Ответ оказался странно уклончивым.
— Я знаю здесь все. Это хорошее место. Чтобы заниматься своими делами.
— Хорошо. — Рэмси оглянулся, ища, куда бы сесть. Однако единственным предметом, приспособленным для человека, оказался гамак, висевший в углу.
— Ты хочешь стул? — Бизли нырнул в дыру, и, с громким шумом, выволок наружу стул в три или четыре раза больше себя. — Садись. Я расскажу тебе, что нашел.
Пока Рэмси устраивался поудобнее, Бизли вытащил маленький черный куб, слегка ударил по нему, и тот превратился в туманное трехмерное тело, повисшее посреди комнаты. Мгновением позже туман исчез, открыв высокий черный предмет.
— Здание Джи Корпорэйшн.
— Да. — Бизли коснулся просвечивающего куба и здание открылось, как книга, обнажив внутренности. — Это из заметок того парня, Селларса.
— Ты нашел их!
— Этот парень, он робот или как? Он пишет заметки на машинном языке.
— Нет, насколько я знаю он не робот, но это долгая история и я тороплюсь. Ты можешь связать меня с Ольгой Пирофски?
— Хочешь увидеть, где она? — Бизли
Пока Рэмси глядел на нее, красная точка начала медленно двигаться. «Она жива,— подумал он.— Если, конечно, кто-то не несет ее тело».
— Селларс хотел что-то сделать с ее помощью. Вроде бы проникнуть в поток данных корпорации. Есть ли в его заметках что-нибудь об этом?
— Типа того, — сказал Бизли рассеянным голосом таксиста. — Твоя подруга — она передвигается.
— Вижу… — начал было Рэмси и внезапно сообразил, что красная точка начала медленно подниматься вверх. — Бог мой, что случилось? Что она делает?
— Служебный лифт. Она поднимается.
— На самый верх!.. Селларс говорил, что там резиденция и охрана. Я должен остановить ее! — Внезапно его осенило. — Ее значок, он разрешает ей подняться туда?
Бизли сделал вид, что пожимает плечами, насколько это может сделать существо, у которого нет плеч и слишком много ног.
— Нет, если она не сделала что-то, что изменило его. Дай мне проверить. — Мгновение помолчав, он сказал: — Нет. Она должна остановиться на этаже с охраной. Если она попытается подняться выше сорок пятого этажа, скорее всего включится тревожная сирена.
— Иисус Христос. Ты можешь связать меня с ней?
— Я еще не закончил все проверки, но могу попробовать. — В полу рядом с Бизли открылась еще одна дыра. Он шагнул к ней, потом остановился. — Ты знаешь, что на острове торчит целая армия? Какого черта ты хочешь взбудоражить место вроде этого?
— Просто свяжи меня! — крикнул Рэмси.
Бизли сделал несколько запинающихся шагов и упал в яму. Мгновением позже в электрическом коттедже застучал бурильный молоток и, разрывая уши, завизжала пила.
— Иисус Христос, что ты делаешь?
Из дыры в полу донесся голос Бизли.
— То, что ты попросил меня сделать, босс. А теперь, не дашь ли ты мне поработать?
Красный огонек продолжал карабкаться вверх. Рэмси уже не мог смотреть на него. Он отвернулся и уставился на пыльную пустыню, покрывавшую всю ближайшую стену. Присмотревшись, он увидел маленькие, похожие на жуков фигуры, наполовину покрытые песком и неподвижные, как ископаемые. Он смутно припомнил, что читал в сети о марсианском проекте МБК, и почему маленькие роботы остановились.
«Это научит их доверять машинам»,— горько подумал он, вздрогнув, когда пила опять завизжала под аккомпанемент бурильного молотка. Стены коттеджа затряслись и, казалось, должны были обрушиться через считанные секунды. Из дыры взметнулся столб пыли. Череп дракона на полке затрясся и разлетелся на куски, кусок челюсти запрыгал под ногами Рэмси.
И посреди всего этого красная точка продолжала безмятежно подниматься.
Бесшумный лифт поднимался очень плавно, но Ольга все равно чувствовала себя так, как будто гигант сжал ее гигантским кулаком и поднимает вверх к чудовищному лицу, которое она не хочет видеть. Внезапно она сообразила, почему ей приснился цирк, актеры которого умерли — и часть ее жизни умерла вместе с ними. Сейчас она делало почти то же самое, что и тогда — взбиралась по лестнице на высокую платформу, и не важно, что она уже сотни раз делала это, что она поднималась почти механически, переставляя руку за руку отработанным движением, и даже в голове у нее звучали навсегда затверженные слова отца и она готовилась к тому, что будет потом.