Море спокойствия
Шрифт:
Я как раз думаю о том, куда мне отправиться сегодня, когда прохожу мимо парня, окруженного силовым полем. Интересно, как ему это удается? Вот бы узнать его секрет, потому что мне такая способность точно не помешает. Иногда мне кажется, что он невидимка и вижу его только я, но такого не может быть, иначе кто-нибудь обязательно уже занял бы его скамейку. Наверное, он обитающий на ней призрак, отчего все боятся приближаться к нему.
Он всегда сидит в одной и той же позе, совершенно неподвижно. С тех пор, как в понедельник наши взгляды встретились, я стараюсь не смотреть в его сторону дольше пары секунд. Больше он головы не поднимал. Хотя меня по-прежнему не покидает ощущение, что он за мной наблюдает,
И все же на него приятно смотреть. У него красивые руки. Не те накачанные бревна, что бывают у некоторых придурков, а простые рабочие руки. В тот первый учебный день мы виделись еще раз уже на уроке труда, и то всего секунду, после этого он ушел и больше не возвращался. Теперь же я встречаю его только во время обеда. Эти несколько секунд, когда я пересекаю двор, становятся для меня самыми увлекательными за день. Если быть до конца честной, эти драгоценные секунды – единственная причина, почему я хожу по этому проклятому двору каждый день.
В первый день я прошла по нему, чтобы показать себя. Во второй – убедиться, что он по-прежнему один и сидит на месте. В третий и четвертый мне хотелось узнать, посмотрит ли он на меня. Не посмотрел. А сегодня уже я хотела на него взглянуть. Именно этим я и занимаюсь, когда тонкий кончик шпильки застревает в узкой щели между двумя камнями. Прекрасно!
К счастью, я шла мучительно медленно, наблюдая за ним краем глаза, и это позволило мне не упасть лицом вперед. Но, к несчастью, я застряла ровно между его скамейкой и той, где восседает принцесса Сара со своими фрейлинами. С невозмутимым видом я раскачиваю каблук, пытаясь высвободить его из западни, но тот не поддается. Придется наклониться и выдергивать его руками, что в таком положении потребует мастерства баланса, да и нагибаться в коротком платье – не лучшее решение.
Я медленно опускаюсь, вытаскиваю ногу из туфли. Затем правой рукой хватаюсь за каблук и дергаю. Он выходит легче, чем я ожидала. Выпрямившись, я снова обуваюсь. Бросаю взгляд влево и вижу, что парень-изваяние даже не шелохнулся. Его нисколько не заботит мое полное фиаско с туфлями. Пусть это маленькое чудо, но я рада уже и ему – сейчас на большее мне рассчитывать не приходится. Однако моя неудача не остается незамеченной другими, потому что в следующую минуту я слышу:
– Мне кажется, эти туфли больше подойдут для панели, чем для школы. – Сара. Ее слова сопровождаются смехом.
А потом другой девчачий голос добавляет:
– Ага. Твоему папочке вообще известно, в каком наряде ты выползла из ада?
– А я думала, ее отец живет в Трансильвании. – Снова смех. Они серьезно?
Какие-то хилые у них здесь подколки. Если они хотят по-настоящему меня задеть, им придется подыскать что-то более забавное. Я перевожу взгляд вправо – вот откуда бьет этот фонтан остроумия. Несколько девчонок в компании Сары смотрят на меня и продолжают смеяться. Пожалуй, я обрадовалась слишком рано. Начинаю мысленно перебирать имеющиеся у меня варианты: а) швырнуть в них туфлей; б) оскорбить их в ответ; в) игнорировать и уйти; г) расплыться в своей самой дьявольской и безумной улыбке. Выбираю последний вариант – наиболее приемлемый. Я не стану пропускать такое мимо ушей и тем более убегать с поджатым хвостом. К тому же, раз уж я отродье сатаны или дочь Дракулы – кому как нравится, – можно добавить немного безумия и показать свою истинную сущность.
Я смеряю их взглядом еще несколько секунд, размышляя, как лучше улыбнуться: оскалиться сразу во весь рот или медленно расплыться в ухмылке, – когда нас прерывает голос у меня за спиной:
– Хватит, Сара.
Сара, чей рот открылся было для очередной остроумной шутки, громко
К этой минуте все мое внимание полностью приковано к парню с силовым полем, но на него смотрю уже не только я. Несколько пар глаз наблюдают за ним, ждут, скажет ли он что-нибудь еще. Я словно оказалась в одной из серий «Сумеречной зоны», где мир вокруг меня застывает и двигаться могу лишь я. Но почему-то стою на месте.
Парень не сводит глаз с Сары, его взгляд, под стать тону его голоса, ясно дает понять: не шути со мной. Потом его взор всего на секунду задерживается на мне и вновь опускается к рукам как ни в чем не бывало. Я уже собираюсь продолжить путь, но словно не чувствую своих ног. Отворачиваюсь от парня и перехватываю устремленный на меня взгляд Сары. На ее лице, как вполне ожидаемо, читаются отнюдь не зависть или же злоба; оно выражает абсолютное, неподдельное недоумение: что за черт? Как бы я ни пыталась сохранять невозмутимость, на моем лице, похоже, отражаются те же эмоции, только вызванные другими причинами.
Она, кажется, ошеломлена тем, что он что-то произнес. Я знаю этого парня не настолько хорошо, чтобы судить, насколько поразительно его вмешательство во всей этой истории. Лично мне самым странным кажется реакция всех остальных. Они заткнулись. Не стали спорить, смеяться, задавать вопросы, игнорировать его и продолжать свои насмешки, в том числе над ним. Они просто замолчали. Он сказал: «Хватит», – и на этом все прекратилось. Потому что я так сказал. И точка. Не вынуждайте меня повторять дважды.
В считаные секунды, пока я стояла на месте, все окружающие вернулись к своим делам. Может быть, все дело в моем разыгравшемся воображении, но уровень шума стал ниже, словно никто не хотел, чтобы слышали, как они обсуждают случившееся. А что именно сейчас произошло?
Я подумаю об этом через пару минут, а может, после школы или вообще никогда, потому что сейчас мне хочется одного: поскорее убраться с этого двора. Оставшуюся часть я преодолеваю без происшествий. Слава богу, кто-то любезно воткнул книгу в щель приоткрытой двери, так что я могу беспрепятственно попасть в класс английского языка. Заходя внутрь, я замечаю, что это учебник по истории искусств, а рядом сидит ухмыляющийся Клэй с неизменным альбомом в руках. Меня так и подмывает спросить у него, знает ли он, в чем там дело, но я молча проскальзываю в холл. Дохожу до середины коридора, сворачиваю на лестничную площадку и приваливаюсь к стене. Наконец я одна, в тишине.
Не успеваю я обдумать недавние события, как до меня доносится скрип открываемой входной двери. Я плотнее прижимаюсь спиной к стене, стараясь сделаться как можно незаметнее. Если вожмусь еще сильнее, может, удастся исчезнуть.
Я пытаюсь по звуку, который с каждой секундой становится все громче, определить направление шагов. Походка неторопливая, одна нога ступает чуть тяжелее другой. Шаги уверенные, но мягкие. Никакой неуклюжести или неловкости. Только грация. Кто бы это ни был, он выше меня и достигает ниши, где я прячусь, за меньшее количество шагов. Я жду, когда он пройдет мимо, но звук направляется в мою сторону. Надеюсь, этот человек просто не заметит меня. Я гляжу в пол, чтобы не встречаться с ним глазами, и жду, когда все закончится.