Море вероятностей
Шрифт:
По ту сторону двери в светлой прихожей валялись на полу заношенные, серые от старости кроссовки.
Арка отделяла прихожую от большого холла. В панорамном окне плыли облака и лучилось далёкое море. Холл выглядел нежилым.
В дверях спальни стоял, врастая плечом в косяк, здоровенный рыжий парень, стриженный под зубную щётку. Рядом у стены вытягивался второй, сухопарый и бледный; его встрёпанные тёмные волосы казались птичьими перьями. Третий валялся на королевской кровати, используя вместо подушки колени маленькой златокудрой девушки. Девушка укоризненно смотрела на него сверху вниз. У неё было кукольной
– Артур, ты не собираешься заняться делом? – спросила девушка низким, несомненно мужским голосом.
Артур вытащил волосы изо рта.
– Лори, не лечи мне мозг, - сказал он.
– Твой отец вручил нас тебе не для развлечений.
– Пожалуйся ему.
Лори резко выдохнул. Между его бровями залегла складка, сделавшая его несколько менее женственным.
– Он позволяет тебе всё. Мы знаем. Но, может быть, ты сам не станешь всё себе позволять? – голос его стал ядовитым.
Артур фыркнул и переменил позу, потёршись макушкой о руку прекрасной креатуры. Лори, повинуясь, нервным движением погладил его по голове.
– Моё происхождение, - сказал Артур, - обыкновенно делает мою жизнь отвратительной. Поэтому если иногда, благодаря своему происхождению, я могу поваляться на коленях у олицетворённого Утешения, я не вижу причин стесняться.
– У тебя грязный рот и ужасный характер.
– Это не делает меня менее Лаунхоффером.
– Лори, не спорь с Артуром, - печально сказал его бледный птицеволосый собрат. – Это бесполезно.
– Если я не буду с ним спорить, - отозвался упрямый Лори, - он так и будет лежать в постели.
– Он не для того потребовал нас у отца, чтобы лежать в постели.
– Мунин прав, - заметил Артур и показал на Мунина пальцем; тот безнадёжно вздохнул. – Всё как обычно, - продолжал Артур. – Хара будет меня оберегать, Лори – развлекать, а Мунин сделает всю работу.
Мунин закатил глаза – круглые, карие, птичьи.
– А зачем нужен ты? – поинтересовался рыжий Хара.
– А я буду за вами приглядывать.
– Бесполезный тип, - припечатал Хара. Лори улыбнулся.
– Не забывайся, - строго сказал Артур.
– Ты сам не забывайся, - хладнокровно ответил Хара. – Ты его сын, но ты – не он.
– И что?
Мунин прикрыл глаза ладонью в знак расстройства.
– Наш брат Мунин, - сказал Лори, - находится в состоянии постоянной фрустрации, потому что он единственный из присутствующих, у кого доминируют логические блоки. Я и тебя подразумеваю, Артур.
– Спасибо, что уточнил. Итак, друзья мои, вам непременно нужно поставить задачу?
– Мне – нет, - сообщил Хара. – Я и так прекрасно себя чувствую.
– Если бы я каждый раз ждал, пока мне поставят задачу, - грустно заметил Мунин, - очень многое закончилось бы плохо.
– Что и требовалось доказать, - подвёл черту Артур. – Лори, чего хочешь ты?
– Я хочу, чтобы ты проявил толику сочувствия к страданиям невинных, - хмуро ответил Лори. – Мы должны вмешаться. Мы должны предотвратить катастрофу.
– Мы не должны вмешиваться, - сказал Мунин. – Это исказит картину. У нас
– Не носись со своим заданием как с тухлым яйцом.
– Лори, это неразумно, - сказал утомлённый Мунин. – Утихомирься.
– Это неэтично.
Хара невнятно заворчал от досады и оттянул двумя пальцами собачий ошейник, охватывавший его толстую шею.
– Ну началось! – пробормотал он. – Лори сказал это слово. «Неэтично!» Теперь всё пойдёт наперекосяк. Это ты виноват, Артур!
Артур расхохотался и пальцами закрыл Лори рот. Тот гневно сверкнул глазами, но возражать не решился.
– Знаете, почему я выбрал вас троих? – сказал, отсмеявшись, Артур Лаунхоффер. – Вы, ребята, – то, что называется приятной компанией.
Глава седьмая. Пророк
Председатель совета кондоминиума позвонил Данкмару в выходной, во второй половине дня. Человек вежливый и деликатный, он не решился сразу перейти к делу и начал со стандартной светской беседы. Измотанный бессонницей и тяжёлыми размышлениями Данкмар не узнал его, принял за одного из новых клиентов и довольно жёстко попросил уточнить, договаривались ли они о созвоне, и если договаривались, то на какое время. Возникла неловкость. Председатель смешался, ещё раз назвал себя, прибавил, что живёт в лофте первого корпуса, и Данкмар наконец его вспомнил.
– Простите, - сказал он, с усилием потирая веки. – Простите. У меня сейчас... трудная ситуация, я невнимателен.
– Сожалею, что побеспокоил, - виновато ответил председатель. – Но вопрос очень важный. Я с утра обзваниваю всех.
Данкмар провёл по лицу ладонью и проморгался.
– Слушаю вас.
Тониу Мейра кивнул и просто сказал:
– Ночью на третьей стоянке был взрыв.
– Что?
Данкмар нахмурился. Что-то новое требовало его внимания, в придачу ко всем уже наличествующим проблемам... «Кажется, - подумал он, - у меня идёт полноценная чёрная полоса». Мейра на экране терминала смотрел на него с искренним сочувствием.
Они никогда не были на короткой ноге. При знакомстве Данкмар изучил соседа с помощью второго зрения и остался доволен: Тониу Мейра оказался именно тем человеком, с которым приятно жить в одном доме. Он отделял деловую сферу от частной жизни так ясно и резко, что порой это напоминало раздвоение личности. Топ-менеджер строительного холдинга, обладатель смертельной бульдожьей хватки, в быту Мейра вёл себя мягко и едва не застенчиво. Когда основной конкурент холдинга рискнул запустить строительство пресловутого арколога и оказался на грани разорения, Мейра умело воспользовался нежданной удачей. Состояние его утроилось. Данкмар не хотел бы вести с ним дела, но соседом Тониу был прекрасным. Соседей он помещал в сферу частной жизни, вместе с сокурсниками, одноклассниками своих детей и приятелями по яхт-клубу. Суровым он был на работе, а дома – милым. Въехав в свой роскошный двухэтажный лофт, он перезнакомился со всем кондоминиумом и сам вызвался стать главой инициативной группы. Обязанности свои на этом посту он исполнял безукоризненно, был заботлив и внимателен, словно патриарх большой семьи. Данкмар знал, что может признаться ему в скверном самочувствии, не притворяться энергичным и идеально собранным. Он испытывал благодарность Мейре за это.