Море зомби

Чан Зи

— Эта каша отвратительна, как моя сегодняшняя рвота. Смотря, как вы это едите, мне кажется, что вы едите мою блевотину. Бог мой, это действительно слишком забавно.

Все иностранцы, слышавшие его, сразу же потеряли аппетит, и зло на него посмотрели. Тогда красивый молодо выглядящий человек в очках сказал:

— Это не дело! Я думаю, что мы должны собраться вместе и найти нового правителя этого города, Юэ Чжуна, чтобы поговорить с ним. Мы должны бороться за свои права.

— Хорошо.

— Чой Минхо, ты должен стать нашим представителем.

— Да, я тоже выбираю Минхо, ты должен

стать представителем.

Один за другим все собравшиеся проголосовали и выбрали его своим представителем в надежде, что он смог бы вести переговоры с Юэ Чжуном, дабы они вновь начали получать хорошее снабжение, хотя бы такое же, какое было в особом районе. «Хорошее дело не остается безнаказанным» — этот закон понимали не только китайцы, но и иностранцы, проживавшие в Китае.

— Хорошо! — воодушевленно сказал Чой Минхо, доев свою булочку, — Я буду представителем граждан мира, и буду бороться за наши права и требовать должного обеспечения, — Минхо тоже не был дураком и понимал этот закон, тем не менее, даже став представителем группы не факт, что он сможет стать лидером, ведь риски и возможности всегда находятся рядом.

Через некоторое время после этого Юэ Чжуна, тренировавшегося в тире, нашел Ван Шуан и, поморщившись, обратился к нему:

— Командир Юэ, иностранцы создают проблемы и хотят видеть вас.

— Что случилось? — спросил Юэ, опустив автомат.

— 43 иностранца, проживающие в лагере, сформировали группу, — криво улыбнувшись, ответил Ван Шуан, — И сейчас настоятельно требуют, чтобы мы предоставили им гуманитарную помощь, и справедливое обращение согласно международным конвенциям.

— Гуманитарную помощь? — поднял брови Юэ, — Чэнь Цзяньфэн и его чиновники действительно откормили мужество этих иностранцев. Что ж, пойду, посмотрю на них, — недобро улыбнулся Юэ.

Глава 196. Решение по иностранцам

Покинув стрельбище, Юэ быстро добрался до площади в западной части города, где и увидел четыре десятка иностранцев. Среди них были и мужчины и женщины, и все они были хорошо одеты, словно собаки на выставке. По их виду не заметно было, что на дворе «конец света», как-никак зарубежные друзья ничего не делали и не испытывали никаких трудностей, когда весь город находился в осаде. Немного в стороне от них стоял отряд бойцов Юэ Чжуна, вооруженные автоматами, и холодно следили за иностранцами, если те совершат что-нибудь подозрительное, то тут же будут беспощадно расстреляны на месте.

— Я Юэ Чжун, — подошел он к собравшимся людям и, смотря на них суровым взглядом, сказал, — Если у вас есть, что сказать, то говорите немедленно, у вас есть только эта возможность.

Юэ не ненавидел иностранцев, просто ему не нравилось, что отношение прошлого руководства базы к ним было гораздо лучше, чем к своим согражданам. В то время как большинство соотечественников жили впроголодь и влачили жалкое существование, эти люди беззаботно наслаждались жизнью в особом районе. Именно это доставляло Юэ Чжуну дискомфорт. Жить в своей стране и быть хуже иностранцев, он действительно не понимал, в родном ли Китае живет.

— Здравствуйте, командующий Юэ Чжун! Я Чой Минхо, председатель азиатского

отделения южнокорейской корпорации DY Group. Я здесь от имени группы представителей из Японии, Америки, Италии и Великобритании. Мы пришли подать заявку и надеемся, что вы сможете соблюсти международные конвенции и предоставить нам гуманитарную помощь. Мы очень любим Китай, эту прекрасную и таинственную страну с дружественной культурой, и всегда следовали правилам вашей страны, не нарушая ее законов. Поэтому мы надеемся, что вы сможете защитить наше частное имущество и справедливо к нам отнесетесь, — с улыбкой закончил Чой Минхо.

Таких деспотичных и высокомерных иностранцев, как японец Камеда Шоу, было немного, и то он посмел себя так вести только потому, что был в тесном сговоре с высокопоставленными чиновниками базы, позволившие ему быть таким безрассудным. Эти же четыре десятка собравшихся людей в основном послушно соблюдали законы Китая, даже в пределах лагеря их поведение было гораздо лучше, чем у высокопоставленных чиновников, офицеров, и их детей. Полагаясь только на свое мужество, они осмелились сейчас прийти к Юэ Чжуну с просьбой.

— Вынужден с большим сожалением сказать вам, уважаемый Чой Минхо, что такие вещи, как международные конвенции и гуманитарная помощь, здесь не будут действовать. Единственное, что я могу сделать, это быть справедливым к вам и относиться также как и к другим людям в равной степени. Если вы хотите нормально питаться, то вы должны делать то же самое, что и другие жители лагеря, а именно работать. Если вы не работаете, то сможете получать только общие ежедневные рационы. Конечно, если вы считаете, что мои требования суровы, то в качестве компенсации за соблюдение законов Китая, вы можете прямо сейчас взять личные вещи и покинуть город. Я не буду останавливать вас, — после чего повернувшись к Ван Шуану, продолжил, — Ван Шуан, ты можешь просто следовать этому принципу, когда будешь иметь с ними дело. Если они снова будут доставлять неприятности, то отправляй мужчин в штрафбат, а женщин в третий трудовой лагерь, — сказав это, Юэ развернулся и ушел.

После апокалипсиса закон и порядок рухнули, а с ними упали и нравственность, и мораль. Многие мужчины погрязли в темных желаниях, совершая преступления различной тяжести. В то же время большинство женщин были слабыми, но и среди них было немало жестоких женщин, совершивших тяжкие преступления, такие как насилие над более слабыми, убийства, и даже каннибализм. Поэтому Юэ поступал с ними соответствующим образом, те, кто заслуживал смерти, были непосредственно расстреляны, а остальные, кто не заслужил казни, были отправлены в трудовые лагеря.

Эти заключенные женщины были бесправны, их не только содержали в тюрьмах, но и отправляли выполнять тяжелую работу. Также в случае необходимости их могли предоставить для наслаждения солдатам, заслужившим этого своими достижениями, все-таки главной причиной содержания женщин было то, что они могли рожать. До тех пор пока у людей будет потомство, человечество продолжит существование как вид.

Получив указания, как действовать с иностранцами, Ван Шуан осмелел и, пристально посмотрев на собравшихся на площади людей, выглядевших довольно бледными, громко сказал: