Морфо и лань
Шрифт:
Я не спала. Дорога впереди сузилась, деревья по сторонам наступали на нее, будто собирались перекрыть путь и сомкнуться сразу за красными задними фонарями «Юкона». Несущаяся машина поднимала на дороге миниатюрные вихри, которые подхватывали с земли листья и кружили их в осеннем хороводе. Возможно, машина и сама была вихрем, делавшей для маленьких обитателей обочины то же, что сделал тот чертов ураган с нашим городком. И как оно было, ощущать себя всемогущим вершителем чьих-то неизвестных судеб?
Неуютным оно было, вот что. Я понятия не имела, что будет с нами дальше, хотя в голове и бегала, гоняя друг за
Мы будем вместе. Мы всегда будем вместе. Теперь я знала это совершенно точно.
Я перегнулась вправо и легонько чмокнула ее в теплую щеку.
— Не дыши мне в ухо, — сказала Малышка сонным голосом. — Ты не найдешь там воздух.
Она выглядела в этот момент такой беззащитной, что от нежности у меня свело сердце. Я поправила ей курточку и снова вернулась к управлению. Автомобиль покачивался на прямой как стрела дороге, оставляя позади милю за милей. Мелькнул и пропал черный в свете фар знак «Линкольн» на обочине. Мы наконец вырвались из города.
Спокойной ночи, Макс.
***
Посреди ночи я все-таки почувствовала, что отрубаюсь. Было это уже сильно после того, как я решительно свернула «Юкон» на двухполоску Силетц-хайвей. Часть моего коварного плана, о котором я не рассказала Малышке. Здесь было уже совсем тихо и темно, даже огни человеческого жилья растаяли в зеркале заднего вида, и от этой бесконечной черноты мне уже совсем нестерпимо захотелось спать.
Еще с час я продержалась, топя педаль газа и прислушиваясь к року по радио — но после полуночи там стали крутить какой-то немецкий «ноехэрте», и от его механического мерного стука глаза, кажется, превратились в семейную пару-владельцев магазина, вывесивших на входных дверях табличку «Закрыто». Чтобы не стать жертвой очередного коварного дерева, я притормозила, съехала на обочину и чуть-чуть за нее, чтобы не слишком было видно с трассы, погасила фары и габариты, заглушила двигатель, откинула спинку кресло так далеко, как только получилось — и вырубилась.
И ни черта мне не снилось этой ночью. Ни чертов маяк, ни тот потусторонний черный смерч, что снес с лица земли мой городок, ни полицейский со странной фамилией Тумстоун — ничего. Наверное, это означало, что моя совесть тоже притомилась и нуждалась в драгоценных минутах отдыха.
Открыла глаза я оттого, что снаружи было уже совсем светло, а по ветровому стеклу возила деревянной лапой ветка. Скрэк-скрэ-э-эк. Скрэ-э-э-эк. И еще пели птицы. Для разнообразия, этот звук показался мне самым прекрасным в мире.
Я открыла дверцу водительского сидения, тихонько, чтобы не разбудить Малышку — она, такое впечатление, и не пошевелилась за ночь, лежала, повернувшись ко мне, с умиротворенным лицом итальянской Мадонны, и тоненько посапывала. Я хихикнула и выскользнула наружу.
Трава
Когда я сделала свои дела и вернулась к машине, Макс уже проснулась и внимательно смотрела на меня дурными покрасневшими глазами.
— Это что? — поинтересовалась она хриплым со сна голосом. — Уже утро? Я что, так долго спала?
Я решительно плюхнулась на сиденье и захлопнула дверь.
— Еще бы. И храпела притом, как обезумевший хомяк.
— Врешь! Хлоя Прайс, ты — официально самая наглая и бесстыдная врунишка в мире!
— Не чувствуется в твоих словах уверенности. Кстати, о чувствах. Ты как?
Она чуть нахмурилась и осторожно провела ладонью под носом.
— Голова еще мутная немного… Но не болит.
— И это просто прелестно, как сказал бы очередной студентке колледжа Эндрю Ластер**********, — во мне проснулось всегдашнее черное чувство юмора. — Тогда как насчет того, чтобы пересесть на мое место и малость покрутить баранку? Я за социальную справедливость — кто не работает, должен не есть!
— Я и так уже часов семь не ела, — пробормотала Макс, перебираясь за руль и глядя на меня чуточку настороженно. Машина кашлянула, чихнула и завелась. — И сейчас бы с большим удовольствием… Постой-ка. Это же не Орегон Кост Хайвей!
— Э вуаля! Великолепная Максин Колфилд получает приз за внимательность! Вот это да! — я изобразила что-то вроде шепелявой скороговорки Ричарда Доусона***********, но получилось так себе. — На самом деле я вчера решила, что нестись по крупнейшей трассе на юг — так себе идея и вернейший способ в очередной раз столкнуться с неприятными парнями в костюмах. Поэтому и свернула в чуть более неизведанные дебри. Здесь десятки двухполосных дорог, грунтовок, фермы и коттеджные поселки разбросаны будто рукой пьяного бога. Запутаем следы и выедем на хайвей немного южнее. Как тебе?
У Малышки на лице проступило неохотное понимание.
— Черт, Хлоя… ты что, уже курнула?
Машину качнуло на ухабе. Я кашлянула с закрытым ртом. Чертов болтливый язык снова меня выдал.
— Исключительно с медицинскими целями. Профилактика глаукомы, снижение нервозности, в таком духе. И вообще, если предыдущий хозяин оставил в бардачке пару косяков, при чем здесь я?