Морфы
Шрифт:
– Ну всё. Он допрыгался!
– похоже, я была права.
– Этот фокус нельзя показывать чужим.
– Вообще-то он мне ничего не показывал, - гостья перестала мне нравиться. Да и вот это пренебрежительное «чужим» тоже совсем не понравилось. Надо же, какие они все снобы. Сами небось недавно такими же были.
– Он вообще ничего мне толком не рассказывал, так, таскал из сна в сон до вечера, вот я и захотела узнать поподробнее обо всем этом. А он не явился.
– Конечно, он небось пульт управления кураторский отключает, - машинально кивнула незнакомка.
– Пользуется тем,
Я подумала, что Паша не похож на человека, который любит сидеть в библиотеке, не спорить не стала. Меня это не касалось. А незнакомка вдруг улыбнулась, да так, что я тотчас простила ей её высокомерие.
– Неважно, - произнесла она, окидывая меня неожиданно цепким взглядом.
– Морфей с ним, с этим лентяем. Мы ведь даже не познакомились.
Она протянула мне руку для рукопожатия, чем окончательно покорила. Обычно так делали парни, и вот этой маленькой глупости я завидовала люто.
– Ольга, - представилась я, сжимая холодную ладонь.
– Рыба, - представилась она и добавила, помявшись.
– Из-за глаз и холодных рук.
Ну не прелесть разве?!
– Ты можешь мне рассказать об Университете?
– застенчиво спросила я, садясь в соседнее кресло.
– Что угодно, - уверила меня Рыба.
– Только давай постепенно решать вопросы. Скажи, сколько локаций вы прошли в первый день? Ведь правильно понимаю, что это был первый день?
Я кивнула и напрягла память.
– Двадцать три или двадцать четыре, - наконец посчитала я.
Глаза Рыбы заблестели.
– Вот это да!
– выдохнула она.
– Ольга, ты чудо. Это, как бы тебе объяснить... как если бы ты пробежала марафон без подготовки. Но это в целом возможно. Важно другое — после такого ты должна была дня три не видеть снов совсем, а ты видишь. Повезло тебе, что твой куратор тебя совсем не загнал. Так можно потерять свою реальность за один раз — и всё. Никаких больше чужих снов, пока не восстановишься.
Вот теперь я смотрела на шутку Паши совсем иначе. Оказывается, я могла немало потерять из-за его поведения! Наверное, можно было попросить Рыбу передать кому-то, кто стоит над кураторами, мою жалобу, но я решила не спешить. Пока я ничего не знаю здесь, не стоит плевать в колодец.
Рыба молча ждала, когда я успокоюсь, а затем предложила:
– Хочешь, я расскажу о том, что происходит, но с нашей стороны?
Разумеется, я хотела.
Из рассказа Рыбы я узнала многое.
Существует специальный Университет сноходцев и снотоков. На нем два отделения — практиков и теоретиков. Практики ходят по снам и занимаются напрямую созданием их содержимого — живого и прочего. Теоретики изучают историю снов и хождения по ним, пополняют библиотеку и тщательно разрабатывают способы обойти многочисленные ловушки человеческого разума. Они же проектируют сны, которые потом применят практики.
Чтобы стать рядовым специалистом, необходимо проучиться пять лет. На третьем курсе летом практика — работа куратором. Теоретики свою практику проходят иначе, как — Рыба не знала. На четвертом курсе куратором в свободное время работали все. На пятом же снова переставали, готовя дипломную работу по своему
Рыба как раз перешла на четвертый, как и Паша, с которым они были в разных группах, но несколько раз сновиделись во время переходов.
Что такое «переходы» я уточнить не успела.
– Слушай, а давай ты ко мне перейдешь?
– неожиданно предложила Рыба.
– Хорошие волонтеры — это ужасно здорово! И я тебе смогу интересные штуки показывать совершенно свободно, а?
– М-м...
– я замялась. С одной стороны, звучало страшно привлекательно. Но с другой — я привыкла, что никто ничего не предлагает просто так. Я не знаю еще толком эту Рыбу. Может, она использует меня для каких-то своих военных действий против Паши? Или еще что-то такое... не слишком хорошее.
– Я понимаю твои страхи, - прервала мои мысленные мучения Рыба.
– Паше за потерю тебя ничего не будет. Вот если бы ты совсем слетела — это пошло бы ему в минус. Ну и если он работает с минимумом волонтеров, придется нового брать. К тебе у него никаких претензий не будет — я с ним сама поговорю.
– А тебе какая с этого радость?
– не удержалась я. И загадала — если начнет плести альтруистически восторженный бред — откажусь. Лучше еще раз попытаюсь. Вообще напрягусь и вызову какого-нибудь учителя Университета!
– Так я же говорю, - удивилась она.
– Сильные волонтеры, которые не слетели до конца срока — это круто. Плюсик к практике. А ты видно же, что сильная и не слетишь. И потом, мы сегодня с группой откатываем общий сон для зимней сессии, на тебе бы его проверили. Знаешь, как тестер компьютерной игры — баги поискать.
Поискать ошибки в сне — это мне понятно. Я согласно кивнула. Правда, не стала упоминать, что я недостаточно хорошо разбираюсь в снах, чтобы знать, что в них должно быть, а что нет. Но это я всегда успею сказать.
Правда, немного смущало, что чуть раньше Рыба говорила не ходить временно по чужим снам, но, с другой стороны, это же почти мой сон, разве нет?
Рыба просияла и потащила меня знакомить со своей группой. Ребят кроме неё было семь. Они мне не очень запомнились, все они были старше меня на несколько лет, разве что один высоченный темнокожий парень привлекал внимание. Серьезно, в нем было больше двух метров, я была уверена!
Строительство сна тоже было интересно посмотреть. Вообще-то, как пояснила словоохотливая Рыба — вот уж почему прозвище подходило не очень!
– каждый должен уметь с нуля создать работоспособный сон, но куда важнее было умение работать в команде. И вот такой командный сон-монстр мне и предстояло увидеть.
Две девушки быстро тасовали какие-то колоды, а потом вытаскивали по одной карте и направляли то в один, то в другой угол пространства, где мы находились. Угол — это я загнула, конечно. Когда мы тут появились, тут было просто ничто. Белое как бумага и совершенно пустое. Рыба предложила мне пока не думать об этом, и я с благодарностью уцепилась за эту возможность. Но те две картежницы работали быстро, и вот под ногами уже появился песок, вверху — синие небо и солнце. Такое же небо, но более синее, расположилось и за границами песка. А рядом с нами выросли две пальмы.