Морг закрыт, расходитесь
Шрифт:
– А что тебя интересует?
– заискивающе спросил тот. Будь у него где-нибудь в банке с крупой припрятаны планы стратегических ядерных шахт, он не задумываясь выложил бы их на стол.
– Прежде всего, ты знал, что дом рухнет?
Заданный в лоб вопрос заставил Челобитского измениться в лице: оно пошло пятнами и стало напоминать заснеженную площадку для выгула собак.
– Догадывался, - нехотя пробормотал он.
– И молчал. Никого не предупредил. Какая же ты сволочь, Челобитский. А ещё в управу лезешь! Впрочем, там только таким и место. Или тебе его обещали именно за то,
Кивнув, Долматин потянулся к бутылке пива, но получил по рукам.
– Потом, - сказал Косов.
– Еще не время. А кто тебя надоумил копать под "Оникс"?
– Никто. Так вышло. Все сходилось само собой, - нервно ответил тот. Видишь ли, когда мне дали всю техническую документацию на этот дом, список жильцов и страховые полисы...
– Кто дал?
– перебил Косов.
– Жена, это ведь по её ведомству.
– Ну, понятно. ДЭЗ заинтересован в том, чтобы их поскорее выселили.
– Им плевать. Дом уже перешел под опеку "Оникса". Тут очень сложная схема. В казну окружной управы идет лишь квартплата и деньги от сдачи внаем пустующих квартир - для временно прописанных.
– То есть ты хочешь сказать, что там в последнее время жили, в основном, беженцы?
– Ну да! В том-то и дело. И старики со старухами, которым податься некуда. В новые районы они бы уже не доехали, рассыпались бы по дороге. Хотя им и предлагали квартиры.
– И поэтому их нечего жалеть, так?
– Я этого не говорил, - сказал Челобитский, отодвинувшись на всякий случай подальше.
– Ясно, - произнес Геннадий Семенович.
– Беженцы - тоже люди беззащитные, они любой страховой полис подпишут, любую бумагу, лишь бы не трогали.
– Я тебе и толкую, - согласился Челобитский.
– А кроме того, все они мои избиратели. Я обязан позаботиться об их будущем.
– Позаботился, ничего не скажешь... Выходит, очищаешь Москву от лишних элементов. И никакого особого шума. Подумаешь, каких-то два десятка полубомжей-беженцев да пенсионеров, которым и так пора на кладбище!
– Я не знал, что все произойдет так быстро. Я думал, у меня ещё есть время, чтобы остановить...
– Какое время? Что ты хотел остановить, не гони гониво! Деньги ты мечтал содрать с "Оникса". Страховую компанию устроит любая удобная версия: оползень, взрыв газа, просадка грунта, а те получат бабки. Плюс выплата по индивидуальным полисам, которая уйдет в черную дыру, уверен. Да новенькие квартиры, которые теперь можно спокойненько продать, причем наверняка с юридического согласия управы. И главное, наконец-то освобождается площадь для быстрого строительства крематория. Чертово место, иначе не скажешь! И всем очень удобно: "Ониксу", управе, "Августину" и Челобитскому. Ты-то как в это влип?
– Я должен был вести определенную работу среди жильцов как представитель управы и кандидат, - выдавил Челобитский.
– Там был один представитель корпорации "Оникс", который объяснил мне суть дела. Другой, работник страхового агентства, вручил полисы. Нет, тогда я ещё ни о чем не догадывался, все выглядело вполне пристойно. Но я задумался: почему мне надо уговаривать старух повременить с переездом, хотя для "Оникса"
– Погоди, а как звали человека из страхового агентства?
– Шепталов. Юрий, кажется.
Косов кивнул. Он знал его по работе в "Августине".
– Потом только я понял суть этой аферы с новыми квартирами, куда не надо будет никого вселять. Это - раз. Второе: мы как-то принимали с женой гостей, и её подруга - она тоже работает в ДЭЗе, только на другом конце Москвы - рассказывала, что у них рухнула "хрущоба", которая была передана под опеку "Оникса". И что потом стало. А в ихней управе даже лишние средства появились. Вот тут-то меня что-то и стукнуло в голову. Я начал собирать сведения обо всех обвалившихся зданиях, и всюду фигурировал "Оникс" либо его дочерние организации. Короче, вскоре для меня все встало на свои места. Изобличающих материалов у меня конечно же не было, если не считать этих страховых полисов, но я все равно встретился с Шепталовым и этим, Мокроусовым, из "Оникса", который был в управе советником по строительству.
– Ты что же, выложил перед ними все карты?
– спросил Косов.
– Я похож на дурака?
– возмущенно ответил тот.
– Просто намекнул, что у меня кое-что имеется. Я хотел подождать... дождаться, когда...
– Когда дом взорвется?
– подсказал Косов.
– И уж тогда бы ты смог припереть их по-настоящему, да?
– Думаю, что смог бы, - кивнул Челобитский, налив все же в стакан пива.
– Ты не похож на дурака, - согласился Геннадий Семенович.
– Потому что на тебя из зеркала глядит круглый идиот. Тебя бы пристрелили гораздо раньше. Удивляюсь, как ты ещё держишь в руке стакан и пьешь пиво. Это, должно быть, твои последние глотки. Я не знаю, что здесь произошло, но приходили явно по твою душу. Просто маленькая отсрочка, в связи с какими-то техническими накладками. Даже на космической станции случаются сбои, но самое забавное в том, что...
Он не успел договорить: за спиной раздался тихий хлопок, стакан выпал из руки Челобитского, разлетевшись на осколки, а сам он удивленно и как-то нехотя сложился вдвое, прислонив голову к батарее центрального отопления. На переносице образовалась черная точка, будто Долматин действительно вступил в клуб рериховцев. Косов обернулся - в дверях стояла девушка в серой куртке, держа в вытянутых руках пистолет с глушителем. Она удивительно походила на Галину Бескудникову - такие же золотистые волосы и миловидные черты лица. Только выглядела она чуть старше.
– Так что же самое забавное?
– спросила она, продолжая держать дуло на уровне глаз Косова, очевидно, намереваясь сделать из него ещё одного "индуса".
– То, что количество трупов, насколько я понимаю, должно увеличиться, - ответил Косов.
– И тут вы совершенно правы, - сказала девушка, но выстрелить не успела.
Адрианов, попросив Галину немного подождать, сходил в свою квартиру и вернулся со старым рюкзаком. Бросил его на пол.
– Собираемся в турпоход?
– спросила девушка.
– Или за кизяками? Тара подходящая.