Морг закрыт, расходитесь

Трапезников Александр

– Держитесь крепче, - сказал он, включая предельную скорость. "Газель" помчалась вперед и врезалась в стеклянную стену, протаранив её. Усыпанная осколками, она остановилась посреди вестибюля.

– Вот и приехали, - произнес Косов, открывая дверцу.

– Я думала, мы покатаемся подольше, - ответила Галина.
– Люблю острые ощущения.

– Это вы будете говорить Адрианову, - сказал он.
– Если, конечно, мы ещё найдем их живыми.

Глава двадцатая

Кто смеется позже всех?

Спецлифт спустил их

на минус первый этаж, через некоторое время четверо мужчин оказались в лаборатории.

– Преимущество этого устройства в том, что никакие заграждения и препятствия не оказывают влияние на силу направленного взрыва, - продолжил рекламировать Гоша, обращаясь к Абу Хорогу.
– Нужно лишь установить заданное расстояние и расчетное время, все остальное за вас сделает сконцентрированная молекулярная энергия. Весь фокус - в её фокусе, я правильно говорю, товарищ академик?

– На уровне баранов, - кивнул Панагеров, устанавливая генератор.

Рыжеволосый помощник остался стоять возле дверей, Мокроусов с любопытством осматривал лабораторию.

– Не приближайтесь к сетке, - предупредил его физик.
– Прилипните.

– Как это?
– не понял тот.

Панагеров усмехнулся, швырнул подвернувшийся под руку триод, и он заискрился, впаявшись и плавясь на стержневой сетке, размером с картину Сурикова "Утро стрелецкой казни". Мокроусов испуганно отошел в сторону. У Абу Хорога не дрогнул ни один мускул на лице, Гоша продолжил:

– В зависимости от мощности генератора, можно наносить удары с любого расстояния и из любой точки. А для тебя это особенно важно, как я полагаю. Сможешь разрушить даже Капитолий, если захочешь.

Террорист кивнул головой, но ничего не ответил.

– А наш объект в качестве испытательной мишени выбран неподалеку отсюда. Для удобства наблюдения. Мы поднимемся на специальную площадку на крыше и будем видеть все, что произойдет, - закончил Горевой и обратился к помощнику: - Идите, подготовьте там все, чтобы было удобно и вкусно. Теперь я понимаю Нерона, который любил смотреть, как горит Рим...

В узком воздухосборнике, возле вентиляционной решетки затаились Адрианов и Марго. Они все видели и слышали. Рыжеволосый помощник вышел, теперь в лаборатории оставалось четверо.

– Абу Хорог, - прошептала Марго, узнав террориста.

– Кто это?
– также тихо спросил Алексей Викторович.

– Лучше вам не знать. Страшный человек. Кажется, я сейчас чихну.

– Только посмейте! Придушу, как котенка! Несмотря на родственные чувства.

Террорист неожиданно поднял голову, начал осматривать потолок и воздухопровод. Взгляд его остановился на вентиляционной решетке. Гоша отвлек его внимание, продолжая объяснять устройство генератора, расхваливая товар. Затем, словно ему и самому надоело это занятие, произнес:

– Ладно, как говорят у нас по-русски, соловья баснями не кормят. Приступайте, господин Оппенгеймер, - он взглянул на часы.
– Я не

люблю круглых цифр, поэтому установите, скажем, на четыре семнадцать. Мы успеем подняться, выпить по чашечке кофе, покурить и обсудить кое-какие вопросы.

Горевой посмотрел на Абу Хорога, и тот вновь кивнул головой.

– А вы, - Гоша обратился к Мокроусову, - останетесь здесь... На всякий случай, - и, засмеявшись, добавил: - За каждым ученым должен стоять хотя бы один контролер. А ещё лучше - с автоматом.

Он покатился на кресле к выходу, следом за ним пошел Абу Хорог, снова бросив подозрительный взгляд на вентиляционную решетку и воздухопровод. В коридоре, вызвав спецлифт, Горевой остановился и задумчиво произнес:

– Меня беспокоит Марго. Куда она могла деться?
– Он вытащил из кармана мобильный телефон и стал набирать номер.

Почти одновременно два лифта в разных крылах здания поднимались на один и тот же этаж - последний. В кабине служебного ехали Косов и Галина, а в спецлифте - помощник Горевого. Но едва дверца открылась и он сделал несколько шагов, как в спину ему уперлось что-то очень противное и безрадостное.

– Где хозяин?
– прозвучал голос.

– Там. Внизу, - ответил рыжий помощник, воздев руки.
– Сейчас поднимается.

– Один?

– Один. Не стреляйте, - попросил он.

– Хорошо. Стрелять не буду, - сказал Клон и, перебросив базуку под локоть, лезвием десантного ножа перерезал помощнику Гоши горло. Оттолкнув от себя тело, он прислушался. Где-то позади него, в другом крыле что-то хлопнуло. В это же время, кабинка спецлифта поехала вниз. Раздумывая, Клон остался ждать здесь, переступив через лужу крови.

Горевой звонил дежурным, но на пульте никто не подходил. Никто в вестибюле и не смог бы сейчас ответить на его вызов. Опустилась кабинка лифта, Гоша и Абу Хорог вошли внутрь, вернее, один из них въехал на своем кресле и сразу же потянулся к висячему внутреннему телефону. Эта связь должна была сработать автоматически. Но вновь никакого контакта с дежурными не последовало.

– Мне это не нравится, - сказал Гоша, глядя на Абу Хорога. Лифт медленно поднимался вверх.
– Будь начеку.

– Как это по-русски: береженого Бог бережет?
– отозвался тот и нажал на кнопку "стоп". Лифт остановился между девятым и десятым этажами.

– Что дальше?
– спросил Гоша.

Абу Хорог приподнялся и толкнул обеими руками крышку люка.

– Дальше поедешь один, - сказал он.

Косов и Галина шли по коридору к кабинету Бескудникова.

– Не хлопайте так дверьми!
– попросил Геннадий Семенович.

– Дурная привычка, - отозвалась она.
– Но никого же нет?

– Это вам только кажется. Кругом враги. Вы думаете, ваш супруг там?

– Мы его как следует прижмем, и он расколется.

– В подвалах Лубянки не работали? Как бы нам что-нибудь не раскололи и не прижали. Лично мне.