Моргейн
Шрифт:
— Но, с другой стороны, кое-что мы и обретем, — сказал Хитару и схватил руку Вейни с такой жестокостью, что гнев на секунду ослепил его. Он высвободил руку, сдерживаясь, чтобы не вцепиться в горло принцу. Он отрывисто вздохнул и посмотрел на Байдарру — на повелителя.
— Я бы не хотел видеть Роха в Абараисе, — сказал Вейни, — и, как покажет вам собственный опыт, милорд, я прав, но опасаюсь, что вы можете опоздать изменить свое мнение.
— А можешь ли ты сам управлять Источниками? — спросил Байдарра.
— Пошлите меня в Абараис, чтобы я дождался там своей
— Можешь ли ты, — спросил Хитару, опять хватая его за руку, — сам управлять Источниками?
Вейни вгляделся в красивое волчье лицо с мраморными ноздрями, в темные глаза, блистающие жестокостью, в шелковистые белые от природы волосы.
— Уберите от меня руки, — удалось ему сказать, и он опять обратился к Байдарре. — Милорд, — продолжил он с отчаянием, но спокойно, — милорд, в этой комнате состоялась некая сделка. Ваш сын, Рох и другие молодые лорды объединились. Посмотрите в лицо правде.
Лицо Байдарры ожесточилось под властью чувств. Он оттолкнул в сторону Хитару и ужасно взглянул на Вейни, потом, с тем же жутким выражением, повернулся к своему сыну. Блеснуло лезвие, — и Байдарра согнулся, не успев закончить начатое слово. Второй удар Хитару развернул и отбросил его. Яркая кровь брызнула изо рта и горла. Байдарра упал вперед, на Вейни, согнувшегося под тяжестью умирающего тела. В ужасе от горячей крови, текущей по его рукам, он дал телу упасть.
Вейни посмотрел на оружие сына, который только что без малейших признаков раскаяния убил своего отца. На его белом лице были страх и ненависть. Вейни встретился с глазами Хитару и понял весь ужас того, что уготовано ему.
— Теперь обращайся ко мне как к лорду, — мягко сказал Хитару, — лорду Охтидж-ина и всего Шиюна.
Паника охватила Вейни.
— Стража, — закричал он, в то время как Хитару поднял окровавленный нож и вонзил его в собственную руку. Брызнул второй фонтан крови. Нож полетел, ударившись о ноги Вейни, разбрызгивая потемневшую кровь Байдарры. Вейни отпрянул. Открылись двери, вперед выступили вооруженные люди с пиками, направленными на него.
Хитару наклонился к огню, слизывая кровь со своих пальцев и прижимая раненую руку к груди.
— Это он! — закричал Вейни, отпрянув от града копий, посланных в него, но со свистом пролетевших мимо. Он упал на четвереньки и пополз к двери. Стражники задержали его, отбросили в сторону и подняли. Он успел схватить нож, который лежал в луже крови, и метнул его в горло Хитару.
Лезвие попало в вооруженного стражника. Лицо перед ним перекосила гримаса боли. Новые потоки горячей крови полились по его рукам. Стражники оттащили Вейни назад и повалили на скамью, обрушив на него град ударов. Он лежал в полубессознательном состоянии в луже крови, уже не зная точно, чья она — его или Байдарры. Они скрутили ему руки, веревки впились в запястья.
В отдалении послышались сигналы тревоги, звон оружия, звуки женских голосов и глубокие стоны людей, которые едва доходили до его сознания, все более поглощаемого хаосом, разверзнувшимся
Хитару сидел, и священник перевязывал ему руку чистым холстом, смоченным в масле. На лице Хитару лежал отпечаток тревоги. Его окружали вооруженные люди, и один, с бритым лицом и обесцвеченными волосами, вручил Хитару чашу, которую тот залпом выпил. Потом он оглянулся, вернув чашу, и откинулся в кресле, пока священник накладывал повязку. Пришли несколько лордов в тонких одеждах, элегантных и сверкающих украшениями. В комнате царило молчание, но из коридора долетал несмолкающий шепот собравшихся снаружи. Когда лорды один за другими подходили, здороваясь с Хитару, тот делал легкий поклон в знак уважения, некоторым только кивал. В этой кровавой комнате сейчас происходила передача власти. Один из старших лордов, чье приветствие было холодным и неуверенным, оглядывался на вооруженных стражников, а вокруг стояли молодые люди, которые не переставали улыбаться и не выказывали никаких признаков скорби.
Позже всех в сопровождении трех стражников пришел Китан с восково-бледным длинным лицом. Он склонился, чтобы поцеловать руку брата, и перенес ответный поцелуй в щеку с холодным и отчужденным лицом. Он споткнулся, когда пытался встать, повернулся, сопровождаемый стражей, сонно моргнул и уставившись вниз.
Постепенно отчужденность исчезла из его глаз, в них показались признаки узнавания, безумная ненависть и жестокость.
— У меня не было оружия, — проговорил Вейни, боясь гнева этого молодого лорда так же, как и расчетливости Хитару. — Оружие было только…
Рука в доспехе хлестнула по губам, ослепляя его. Никто не желал выслушивать его, даже Китан, который просто взирал пустыми глазами, не интересуясь, что тот хотел сказать. Через некоторое время кто-то увел Китана за руку, словно несмышленого ребенка.
Вошли женщины с бледными волосами и холодными лицами; они поклонились, поцеловали руку Хитару и в молчании удалились в коридор. Шепот, запах духов и масел разнесся над вооруженными стражниками.
Затем, пробираясь между расступившимися скорбящими, вошел Рох в сопровождении охранников, по одному с каждой стороны. Рох был вооружен, одет в плащ, из-под которого торчал длинный меч, и нес лук — полностью готов к дороге.
В сердце Вейни внезапно зародилась нежданная отчаянная надежда, иллюзия, что Рох может спасти его, которая умерла в тот же момент, когда Рох, не обращая на него внимания, обратился сразу к власти, к новому могуществу, к сыну Байдарры.
— Милорд, — пробормотал Рох и наклонился, но не поцеловал руку Хитару и не оказал больше никакого знака уважения, отчего лица, в том числе и Хитару, помрачнели. — Лошади оседланы. Нам нужно выступать на закате, как и было намечено. Я думаю, нам лучше поторопиться.