Моргейн
Шрифт:
— Эн-Абараис, — пробормотал Китан. — Здесь — путь к Источникам.
Вейни ехал теперь со страхом. Моргейн вытащила Подменыш и держала его наготове. Серая лошадь нервно переступала, оступалась и снова двигалась вперед по узким террасам; Вейни пришпорил вороного, заставляя его бежать след в след за серым.
Здесь не было Врат, но была крепость, сооруженная в том месте, откуда можно было управлять Вратами: место могущества, непобедимый кваджлинский бастион, который Рох просто не мог обойти, оставить в покое.
Для них тоже не было иного пути.
17
Дорога
— Китан, — сказала она, когда попутчики их догнали. — Ты будешь наблюдать за дорогой отсюда. Джиран, идем с нами.
Джиран встревоженно огляделась, но Моргейн уже направлялась вниз — бледноволосый призрак на бледном коне, почти исчезающий в тени.
Вейни тоже поехал за ней, слушая, как Джиран торопится следом. Что будет делать Китан, останется ли он, перебежит ли к их врагам — Вейни отказывался думать об этом; Моргейн наверняка испытывала его на слабость. Но сейчас ее мысли были далеко, и она нуждалась в своем илине.
Он догнал ее в темноте. Она остановилась в проходе, спешилась и толкнула дверь левой рукой, держа Подменыш в правой.
Дверь открылась легко, холодное дыхание крепости пахнуло на них из темноты, только лунный свет освещал высокие отполированные камни. Она ввела Сиптаха вперед, через дверь, и Вейни наклонил голову и осторожно проехал за ней, а копыта зазвенели в глубокой тишине. Джиран следовала сзади пешком, таща за собой упирающуюся кобылку, и ее копыта тоже били по мостовой.
Вейни вытащил меч из ножен и обнажил его. Внезапно свет засиял в руке Моргейн — она сделала то же самое, вытащив из ножен Подменыш. Опаловое свечение усиливалось, и этого света было достаточно, чтобы осветить зал, перекрученные каменные иглы, закругленные пещеры, лестницу, которая вилась между всеми этими каменными изваяниями.
От Подменыша исходил звенящий звук, сначала мягкий, а затем болезненный для слуха, и это пугало лошадей. Свет разгорелся еще ярче, когда Моргейн повела мечом справа налево, и потому им стал виден путь, по которому они должны идти, повинуясь силе ищущего лезвия.
Но если бы открытые Врата оказались на пути луча незащищенного ножнами меча, это было бы концом для них обоих.
Моргейн быстро убрала меч в ножны, но лошади все еще дрожали. Вейни погладил своего вороного по взмокшей шее и соскользнул вниз.
— Пошли, — сказала Моргейн, — Джиран, присмотри за лошадьми. Кричи, если увидишь кого-нибудь. Прислонись спиной к камню и стой здесь. И, ко всему прочему, не доверяй Китану. Если он придет, предупреди нас.
— Да, — согласилась та тонким голосом, еле дыша. Вейни поколебался, думая о том, что надо бы дать ей оружие; но она все равно не смогла бы его использовать.
Он повернулся, догнал Моргейн и стал охранять ее со спины, наблюдая за тенями по всем сторонам. Тени сгущались, и когда темнота стала абсолютной, какой-то свет стал исходить
Они уперлись в дверь; та шумно заскрипела, когда Моргейн притронулась к ней. Неожиданно пульсирующий свет упал им прямо в лицо и что-то зазвучало вокруг; он услышал эхо собственного крика, пролетающего сквозь залы.
Это было сердце Врат, Источники, то, что управляло ими, и несмотря на то, что Вейни видел нечто подобное и раньше и знал, что ни звук, ни свет не могут причинить ему вреда, он не смог сдержать страха в своем сердце, предательские мышцы были напряженными от страха и безумия, которые вдруг охватили его.
— Входи сюда, — приказала ему Моргейн; намек на жалость в ее голосе больно кольнул его, и он, крепко держа свой меч, пошел рядом с ней, идя шаг в шаг в отблесках длинного луча света, направленного вперед. Свет, более красный чем закат, окрасил ее волосы и кожу и блестел кровавыми отблесками на кольчуге и золотой рукоятке Подменыша. Звук, который рычал над ними, заглушил их собственные шаги, и казалось, что они беззвучно плывут в тумане. Моргейн даже не взглянула на ужас, таившийся по разным сторонам от них. Для нее такое место — дом родной, подумал он, наблюдая за ней. В эндарских доспехах, которые были на сотни лет старше Вейни, она застыла перед центральной частью пылающих панелей и коснулась их руками, отчего повсюду вдруг вспыхнул яркий свет, раздались громкие звуки, заглушившие все прочие, и он задрожал.
Кваджл, подумал он, такая же, какие все они.
Точнее, такая, какими они хотели быть.
Она резко оглянулась и поманила его. Он подошел, неуклюже и с опаской, потому что в этом наводнении звуков кто-нибудь мог неожиданно напасть на них из засады, но Моргейн дотронулась до его руки и привлекла его внимание к тому, что ее волновало.
— Здесь заблокировано, — сказала она, преодолевая шум. — Заблокировано на широкое открытие Врат — работа Роха. Я предполагала, что это может случиться, если он придет сюда первым.
— Вы ничего не можете сделать? — спросил он, и за ее плечом увидел пульсирующие огни, которые были силой и жизнью Врат. Он вынес многое, столько, сколько мог, и даже больше; он знал также, что это была ее последняя надежда, и, значит, рука Роха запечатала эту надежду. Он пытался собраться с мыслями, невзирая на жуткий шум, но тени и звуки как будто смеялись над ним, — хаос, который вывеивал все воспоминания. Такое уже происходило с ним раньше — между Врат он не мог удержать в мыслях ничего. Однажды он уже проходил через подобный зал, и теперь он вспомнил пятно крови на полу, коридор, лестницу, которые выглядели по-другому — и где-то в том доме была разрушенная дверь, а на его стороне воевал брат, которого он уже давно потерял.