Моргейн
Шрифт:
— Ты хочешь освободить колдунью.
— Да, но при этом, я убью Лилла, который является угрозой для всех наших дел, и для этого мне нужна твоя помощь, Эридж. Я хочу чтобы ты понял, что все мои дела в Ра-Хеймур связаны с Фаем, а освобождение Моргейн никак не является предательством по отношению к тебе.
Эридж спрыгнул с коня. Вейни продолжал оставаться в седле, и Эридж взглянул на него, подняв лицо вверх, навстречу зимнему солнцу.
— Во всем этом есть одна главная деталь, которую необходимо прояснить еще раз: ты должен охранять мою жизнь и помочь
— Ты получил мою клятву, — сказал Вейни с печалью в сердце. — И я знаю, что именно она является итогом всего.
Луна была скрыта за плотными облаками. По крайней мере и такая помощь со стороны природы устраивала их.
Ра-Хеймур располагался на невысоком голом холме и являл собой, даже по внешнему виду, оплот кваджлинов в виде громадного куба без всяких украшений, без башен, без защитных обводных стен и других видимых простым глазом сооружений. Вымощенная камнем дорога поднималась к воротам, вокруг которой не видно было даже травы. Правда, травы не было и на всем холме.
Некоторое время они лежали, припадая к земле, там, где оставили своих лошадей. Нигде не чувствовалось даже признаков жизни.
Эридж взглянул на Вейни, пытаясь услышать его мнение.
— Меч вполне может проломить эти двери, — сказал Вейни. — Но остерегайся ловушек, брат мой, и помни, я всегда буду сзади тебя: я не хочу разделить судьбу Рина.
Эридж понимающе кивнул, потом выбрался из укрытия, стараясь не пропустить возможные непрошеные тени. Вейни торопливо следовал за ним. Они не пошли к воротам прямо по дороге, а старались держаться в тени стен, приближаясь к воротам под некоторым углом.
На металлических колоннах, к которым крепились створки дверей, ведущих в эту мрачную цитадель, были выгравированы древние надписи. Сами же створки были сделаны из дерева и металла и напоминали аналогичные ворота во многих крепостях. Когда Эридж взялся за Подменыш, и его черное поле достигло дверей, воздух со свистом ударил в эту преграду, разнося на куски дерево, металл и вырывая камни. Когда осела пыль, они увидели груду камней, частично заваливших проход.
Эридж удивленно смотрел на разрушения, которые сам произвел за один лишь миг, а затем перебрался через завал и оказался в огромном незнакомом пространстве, которое было наполнено светом, но он нигде не мог отыскать огонь, который, по его мнению, должен был бы выполнять роль источника света.
Вейни бросился за ним, содрогаясь от страха и прихватив по пути порядочного размера камень, и как только Эридж начал поворачиваться, чтобы взглянуть в его сторону, опустил его на голову брата, прикрытую шлемом. Но оказалось, что одного удара было недостаточно. Эридж упал, но не потерял сознания и пытался подняться с клинком в руках.
Вейни быстро повернулся, чтобы избежать мерцающей паутины меча, и ударил Эриджа по руке, выбивая из его рук смертоносное оружие. Меч упал.
Он схватил его и взглянул вниз, на все еще лежащего брата, чье лицо перекосилось от ярости и страха. Эридж посылал ему проклятья, но в его
Вейни взял ножны, которые Эридж отдал ему без всякого сопротивления, и импульсивно, под действием чувства сострадания к нему, положил рядом с ним его же длинный меч.
И в этот момент полетели стрелы.
Он почувствовал их полет еще на расстоянии, не поворачиваясь в этом направлении, и знал, что они летели со ступеней лестницы. Подменыш, зажатый в его уверенной руке, менял траектории полета стрел, и, таким образом, они оба оказались в безопасности. Он знал возможности меча, поскольку наблюдал за тем, как с ним обращалась Моргейн, и понимал, что Эридж никогда не смог бы воспользоваться им таким образом.
Вполне возможно, что Эридж сам понял это обстоятельство, или, по крайней мере то, что продолжение их личные распри может оказаться не безопасным и даже фатальным для них обоих: он поднял длинный меч с обещанием выполнить все, что от него требовалось, и которое явно выражалось в его глазах, и последовал за Вейни, который уже начал двигаться по выбранному пути.
Убить человека со спины не представляло большого труда, даже если он был и в кольчуге. Но для этого Эриджу нужно было как минимум две руки, а он не хотел рисковать.
Но неожиданно Вейни выбросил из головы все мысли об Эридже, переполненный впечатлениями от незнакомого места. У него едва не захватило дыхание, когда он увидел потрясшие его размерами залы, а так же множество дверей и лестниц. Моргейн посылала его сюда почти вслепую, и ему ничего не оставалось делать, как только проверять едва ли не каждый зал, каждое укромное место до тех пор, пока он либо найдет то, что он ищет, либо его враг найдет его спину.
Эридж тем не менее старался тщательно выполнять свои обязанности, следуя за ним едва ли не по пятам, когда они поднимались на очередной этаж.
Там они обнаружили зал, очень похожий на нижний, но отличающийся тем, что в конце его находилась металлическая дверь, сверкающая поверхность которой напоминала колонны вокруг Колдовского Огня. Неожиданно Подменыш начал издавать звук, вызывающий вибрацию в руке, от которой она буквально онемела. Звук становился сильнее по мере приближения туда. И тогда он побежал вперед, к этой двери, полагая, что скорость будет их лучшей защитой против возможного нападения. Он остановился как вкопанный, когда обе половины огромной двери медленно распахнулись в обе стороны, приглашая его внутрь.
Он все еще продолжал стоять, испуганный блеском металла и ярким светом, который исходил откуда-то издалека, переливаясь всеми цветами радуги и вибрируя в такт с вибрацией меча.
«Поле, направленное на собственный источник энергии, будет способно разрушить все Врата в этом мире».
Пульсация двух конфликтующих энергетических полей достигла наконец его руки, и он ощутил его в собственном сознании, не вполне уверенный, действительно ли она исходила от меча, или это было всего-навсего состояние его притупленных чувств.