Морок пробуждается
Шрифт:
– Нас характеризует то, что тысячи пациентов доверились нам. Вот только малая часть писем, присланных нам благодарными людьми.
Кадр сменился. Помятый мужчина на вид лет пятидесяти начал рассказывать свою историю. Ваня узнал его. Это был Филька Силин из второго цеха.
– В 2005 году я обратился к доктору Соколову. Тогда у меня были запои. В результате беспричинная агрессия по отношению к родственникам. От меня ушла жена, выгнали с работы. В общем, жизнь пошла под откос. Доктор Соколов провел со мной шесть сеансов и закодировал меня на два года. Я не пил четыре.
Все это походило на инсценировку, приготовленную специально для таких, как Иван Щеглов. Сценарий, конечно, писал не Филька, а, скажем, Илья Сергеевич Соколов.
Снова смена кадра. Перед камерой опять сидел холеный доктор. Как-то это мало походило на рекламу. Иван хотел дослушать этого «спасителя» до конца, но надо было уходить.
Вдруг Иван вспомнил, что ему говорил Эдик: «Месяц назад Филька Силин вены себе вскрыл куском стекла».
«Значит, ролик в записи. Залечили тебя, Силин. До смерти залечили».
– Сейчас мы работаем над одним экспериментом… – продолжал с экрана Соколов.
– Забытый эксперимент, – хмыкнул Ваня и выключил телевизор. – Сейчас мы выпьем и забудем про твой эксперимент.
Алешу переполняли чувства, в основном теплые. Он был счастлив. Много ли десятилетнему мальчишке нужно? Сходить в свой день рождения в кинотеатр с папой. И даже если бы сразу после просмотра «Фитиля» баба Клава, контролер и билетер в одном лице, сказала, что сломался проектор, настроение Леши не ухудшилось бы. Но ничего такого не произошло. «Необыкновенные истории» оказались не такими уж необыкновенными, но впечатление от того, что он пришел в кино с папой, было ни с чем не сравнимо.
Но к восьми вечера Алеша забыл об этом чувстве. У него появились два новых – испуг и ненависть.
Они шли от кинотеатра до дома пешком, и всю дорогу Алеша пересказывал фильм. Папа улыбался и поправлял мальчика там, где того требовал рассказ. И тут появились они. Пьяные, наглые. Повзрослев, Алеша часто встречал таких, но тогда его начало трясти от напряжения и страха.
– Опа-па! Папашка с сынулей гуляют. – Гнусавый голос парня вызывал отвращение.
Алеша посмотрел по сторонам: кроме четверых подвыпивших парней, вокруг никого не было. Двое сидели на деревянных ящиках из-под фруктов и играли в карты. Другие два стояли и следили за игрой. У ящика, служащего им столом, стояли три бутылки с какой-то темно-красной жидкостью.
– Батя! А ты усынови меня, – подошел к ним здоровый парень в красной футболке с четырьмя белыми буквами на груди: «СССР», – и дай денег на мороженое.
– Ребята, дайте пройти, – тихо, но с нажимом сказал отец. Леша крепко сжал его руку.
– А мы никого не держим. Дай денег и иди. – К здоровяку подошел маленький, взъерошенный, как воробей, парень.
Будь он один, я бы его побил и без помощи
– Ну так что, папаша? – «Воробей» начал подходить, размахивая перед собой ножом.
– Ребят, у малыша сегодня день рождения…
– Тем более, – встрял здоровяк. – Ты дай деньжат, и мы выпьем за сынулю.
Картежники нагло рассмеялись.
Папа нагнулся к Алеше и тихо сказал:
– Сынок, беги.
– Но…
Отец приложил к его губам палец.
– Алеша, без вопросов. Беги!
Мальчик начал осторожно отходить, не решаясь повернуться спиной к хулиганам. Пока отходил, видел, что картежники встали и пошли, разминая руки, к отцу. Алеша остановился и посмотрел на него. Папа одними губами сказал: «Беги!» Ох, как не хотелось оставлять отца одного. Но как он мог ему помочь?
Вдруг Алеша сообразил, что можно сделать, и со всех ног бросился к кинотеатру. По дороге обязательно должны встретиться люди.
Пробежав метров сто, он увидел мужчину, выбивающего ковер, и закричал:
– Дяденька, дяденька! Помогите! – Подбежав ближе, схватил мужчину за руку и потянул в сторону темного переулка.
– Да стой ты, бандит! – Мужчина выдернул руку из крепкой хватки мальчугана.
– Я не бандит! – выкрикнул Алеша. – Бандиты там! Они! Моего! Папу! Бьют! – И Алеша заплакал.
Мужчина попытался успокоить его.
– Ну-ну, малыш…
– Дяденька, пойдемте быстрее…
– Куда это ты собрался?
Мужчина и Алеша повернулись на голос. У подъезда стояла толстая женщина. Белые крашеные волосы убраны в хвост.
– Это… Милая… Там у мальчонки что-то случилось… – попытался оправдаться мужчина.
– Он что, твой? – Этот вопрос удивил даже Алешу.
– Нет! – пискнул, переходя на фальцет, мужчина. – Что ты? Я его в первый раз вижу…
– Тогда взял ковер и пошел домой!
– Но там… моего папу… бьют…
Мужчина молча скрутил ковер, водрузил на плечо и направился к подъезду. Проходя мимо Алеши, не поворачивая головы, бросил:
– Не женись, малыш. Никогда!
Понимая, что уходит последняя надежда спасти папу, Алеша крикнул:
– Там убивают моего папу!
Женщина подождала, когда муж зайдет в подъезд, и ответила:
– Вот и иди к СВОЕМУ папе. Нечего к чужим приставать. – Развернулась и ушла.
Алеша посмотрел по сторонам. Слезы нахлынули новой волной. У футбольных ворот, где висел ковер, валялась палка, которой мужик выбивал ковер. Алеша схватил ее и понесся к переулку. И так уже много времени потерял.
Когда он подбежал к серому зданию, за которым остался папа, оттуда раздавались крики и звуки ударов. И вдруг все стихло. Алеша свернул за угол. Навстречу ему бежали два парня, те, что играли в карты. Лица у них были растерянными и испуганными. Алеша наотмашь ударил одного из них. Удар пришелся по ноге – палка в руке спружинила. Парень споткнулся, но не остановился, чтобы наказать наглеца. Потер ногу и побежал дальше. Что их могло так напугать?
Алеша повернулся и медленно пошел в темный переулок.