Моров. Том 1 и Том 2
Шрифт:
— Сергей Дмитриевич, садитесь, — с улыбкой произнес капитан. — Разговор у нас будет недолгий, но это не повод заставлять стоять человека вашего возраста.
Этот укол майор тоже проглотил.
Какими бы связями начальник юго-западного управления полиции не обладал, а перед Службой Имперской Безопасности он оставался мелочью. И для хозяина кабинета, несмотря на младший чин, никакого труда не составит расправиться с майором полиции в две подписи. И полетит Сергей Дмитриевич не в почетную отставку с пенсией на дачу в Подмосковье, а куда-нибудь в Сибирь, покорять урановые рудники.
— Благодарю, Алексей Александрович, —
— Итак, Сергей Дмитриевич, — сцепив пальцы в замок, с вежливой улыбкой заговорил Скворцов, не спуская с посетителя холодного взгляда. — Вот, что случилось за прошлые сутки с непосредственным участием ваших подчиненных. Дворянин остановил членов банды «Дикие кабаны», которые напали на владелицу ресторана «Соль и перец». Отказавшись прекратить противоправные действия, бандиты погибли. Ваши подчиненные составляли протоколы, проводили опросы.
— Я в курсе, Алексей Александрович, — кивнул майор, чуть нахмурив брови. — Мне сообщили, что отчет не был вовремя предоставлен по инстанции вышестоящему начальству.
— Да. А уже вечером еще два члена банды «Дикие кабаны» проникли в личный особняк того дворянина с огнестрельным оружием, оснащенным глушителями. Как показала уже наша экспертиза, в вашем ведомстве оба пистолета проходили по двенадцати делам, но так и не были найдены, — вновь улыбнувшись, продолжил капитан Скворцов. — Интересно в данном случае то, что так быстро вычислить, кто виновен в гибели бандитов у ресторана, найти адрес и организовать покушение сами «Дикие кабаны» не способны. Вы понимаете, к чему я клоню?
Майор устало вздохнул.
— Кто? — спросил он, не сводя взгляда с хозяина кабинета.
— Вот, пожалуйста, полюбопытствуйте, — произнес Алексей Александрович, выкладывая перед собеседником лист допроса. — Это рассказал нам ваш сержант Скоробегов. Он присутствовал на оформлении в ресторане, он же передал сведения о дворянине «Диким кабанам». Обратите особое внимание на этот листок, господин майор.
Новая бумага легла поверх первой. Это оказалась выписка со счета тещи упомянутого сержанта Скоробегова.
Майор просмотрел сводку и помрачнел еще больше. Помяв грудь, Сергей Дмитриевич вдохнул сквозь стиснутые зубы. На счета сержанта полиции регулярно перечислялись огромные по меркам чина суммы.
— Дворянин, надеюсь, жив? — уточнил он, когда боль в сердце чуть улеглась.
— Вы не переживайте, Сергей Дмитриевич, — вместо ответа произнес капитан Скворцов. — Водички?
— Да, благодарю.
Пока хозяин кабинета наполнял стакан, майор еще раз прочел показания взятого под стражу Службой Имперской Безопасности подчиненного. Скоробегов был прекрасно знаком Сергею Дмитриевичу — и устроился на службу по протекции, и за повышение самому майору кое-что перепало.
— Прошу, — вручив посетителю стакан, произнес Скворцов, прежде чем вернуться на место.
Майор не почувствовал вкуса воды. Просто осушил емкость и поставил ее на столешницу.
— Что дальше, Алексей Александрович?
— Дальше, Сергей Дмитриевич? — переспросил капитан, приподняв брови. — Дальше мы потянули за ниточки. Кстати говоря, ваш интендант, оказывается, не только по бабам коллег ходок, но и любитель получить деньги за внезапную пропажу вещественных доказательств. На базе «Диких кабанов» нами был обнаружен
Скворцов покачал головой.
— Мой рапорт уже ушел на самый верх, господин майор. Но у вас еще есть время, чтобы успеть отреагировать. Я понимаю, что на вашей должности за каждым участком не уследишь, — произнес капитан. — Вот список людей, которые сегодня же должны быть уволены из рядов полиции Российской Империи.
На стол легла тонкая папка со списком имен и званий.
— Сами понимаете, одно дело, когда государю доложат, что Служба Имперской Безопасности накрыла целую преступную группировку, бандиты и есть бандиты — кто их считает. Но совсем другое дело, если они окажутся сотрудникам полиции. Головы полетят у всех, вы же знаете, у императора с этим строго.
Любовь к чистоте мундира и чести офицеров у нынешнего правителя Российской Империи действительно стала притчей во языцех. И многие дворяне, да и простолюдины с радостью этим пользовались, если требовалось уберечь свой интерес от бдительного ока государевых служб.
Алексей Александрович ведь прав: все зависит от того, как подать случившееся.
— Что со мной, господин капитан?
Скворцов развел руками.
— Все очень просто, господин майор. Вы задним числом подмахиваете пару бумажек, и мы выставляем случившееся как совместную операцию наших ведомств. Сами понимаете, награды, премии — получат все участники. Вот, к примеру, в вашем ведомстве особо отличилась сержант Жданова, кстати, напарница того самого Скоробегова. Сама полезла к «Диким кабанам», и оказалась на месте даже раньше, чем мои парни.
— А на месте что случилось?
— Вам фамилия Моров о чем-то говорит? — усмехнулся Скворцов.
Майор вздрогнул.
— Вижу, говорит, — уже открыто улыбаясь, продолжил капитан. — Дело громкое было. Владимир Александрович тогда лихо расправился с бандой. А сын его пошел по отцовским стопам. Разве что голову главаря не вынес на улицу — у Кабана оказалась короткая стрижка, нести было неудобно. Так что, Сергей Дмитриевич, вы подпишете приказ о проведении совместной операции?
Когда за майором закрылась дверь, капитан Скворцов достал из ящика стола диктофон и выключил запись. Государь любит офицеров и военных — это верно. Но только тех, кто действительно служит своему императору. А такие, как этот майор, должны лишиться погон и быть с позором выгнаны.
Дело начальника юго-западного управления столичной полиции и так было уже достаточно пухлым. Сегодня к нему прибавится стенограмму разговора.
Юго-западное подразделение московского отделения Службы Имперской Безопасности. Моров Иван Владимирович.
Из клуба меня доставили в отделение и, закрыв в камере для благородной публики, держали уже несколько часов. Нельзя сказать, что меня это пугало — вины за мной нет, я действовал на законных основаниях. Уж что-что, а в этом вопросе дед своего внука воспитывал строго. Я могу по памяти цитировать законы, которые разрешали дворянину действовать решительно и жестко.