Моров. Том 4
Шрифт:
— А я говорил, — вставил Евгений Игоревич. — Смотри, Кристина, какой молодой человек сидит напротив. И ты еще сомневаешься, стоит ли за него бороться?
Девушка покраснела вновь.
— Дедушка!..
— Я уже много лет как дедушка, — отмахнулся тот. — Дайте Ивану Владимировичу еще пару лет, и он будет самым обеспеченным дворянином в Российской Империи. А ведь он оказывал услуги не только нашим благородным семьям, но и с принцем Сирии завел добрые отношения.
Я хмыкнул, вспомнив, как Акрам отблагодарил меня за свое спасение. Обижаться на слова старика не было смысла,
Да, были здесь и свои правила, но когда речь идет о торге за девушку, в дело можно пускать все. В том числе и откровенное оценивание будущих супругов.
— А сейчас потечет река зарубежных послов, которые постараются примазаться к нашему императору, — продолжил мысль Евгений Игоревич. — И каждый из них сообщит на свою родину о том, что у нас есть великий маг, который может гарантировать практически вечную жизнь. Да с ним захотят породниться все правящие семьи!..
— Иван Владимирович, не обращайте внимания, — попросила Кристина Гордеевна. — Дедушка одержим идеей выдать меня замуж поскорее, чтобы я перестала заниматься магией.
— Я добился твоего зачисления в академию, — напомнил ей отец.
— Именно поэтому я не думаю, что будет хорошей идеей заключать помолвку с Иваном Владимировичем, — склонив голову набок, ответила Кристина Гордеевна. — Он будет моим преподавателем.
Я улыбнулся.
— Опасаетесь предвзятого отношения со стороны студентов? — уточнил я.
— Да.
— В таком случае, может быть, вам не следует идти в академию? — задал я новый вопрос, и, увидев ее удивление, пояснил: — Все благородное общество уже знает, что мы общались с вами на балу, что я вас вылечил, что я присутствую сегодня у вас в гостях приватным порядком. К вам, Кристина Гордеевна, уже будут относиться предвзято другие студенты, что бы вы ни делали и как бы ни поступали. Но беспокоит ли вас мнение одаренных, которые не могут того, на что способны вы? Что для вас первично: слухи и сплетни или новые знания, позволяющие перекраивать мир по своему усмотрению?
— Конечно же, магия важнее! — заявила она.
— Тогда не вижу смысла отказываться от академии, — спокойно пожал плечами я.
Евгений Игоревич хмыкнул, поглаживая гладко выбритый подбородок.
— Однозначно, Иван Владимирович, вы мне нравитесь! — заявил старик. — И методы вашего общения с внучкой, судя по всему, прекрасно работают.
— Они такие же, как и у тебя, дедушка, — не слишком довольно прокомментировала Кристина Гордеевна.
— И это — прекрасно! — рассмеялся тот. — Приятно видеть, что молодое поколение использует мудрость старших.
Я улыбнулся, возвращаясь к своему напитку. Кофе был прекрасный, так что отказываться от него я и не думал. А вот отец девушки явно всерьез задумался после моих слов. Во всяком случае его взгляд уперся в столешницу, и Гордей Егорович что-то для себя решал.
Он наверняка не на такой разговор за чаем рассчитывал. Впрочем, я никого не обманывал, и вины за мной никакой не было. Однако Евгений Игоревич прав — еще пара лет, и я буду уже на такой недосягаемой высоте, что Большаковых оттуда будет просто невидно.
—
— Спрашивайте, — пожал плечами я, прежде чем допить кофе.
Дождавшись, когда я поставлю чашку, глава рода Большаковых спросил:
— Вы возьмете мою дочь в жены?
Кристина Гордеевна звякнула ложкой о тарелку и замерла, глядя на меня широко распахнутыми глазами.
Глава 22
Я улыбнулся.
— Прежде чем давать какой-либо ответ, Гордей Егорович, — произнес я, глядя на главу рода Большаковых, — полагаю, нужно услышать мнение самой Кристины Гордеевны. Хочет ли она сама вообще становиться моей женой? Потому как только что она говорила так, будто ее эта идея не вдохновляет.
Отец повернулся к дочери с таким удивлением, что мне показалось, он и мысли не допускал, что Кристина Гордеевна может отказаться. И это понятно, он глава рода, его слово закон. А кроме того, перспективы брака со мной, которые все присутствующие за столом понимают, не имеют аналога не только в Российской Империи.
Отказываться от такого супруга — невероятная глупость.
Но я не хотел, чтобы моя будущая жена разделила со мной жизнь по той причине, что ей приказали. Это, во-первых, неправильно. А во-вторых, мне не нужно. Я Верховный маг, и могу выбирать любую женщину из тех, кто действительно идет за мной, а не будущими дивидендами.
Грех гордыни? Ну так и я не святой.
— Я… Я не знаю, Иван Владимирович, — призналась Кристина Гордеевна.
— Что значит, не знаешь?! — не скрывая удивления, воскликнул отец.
— Папа, я верю, что ты хочешь для меня самого лучшего, — повернувшись к Гордею Егоровичу, скороговоркой произнесла девушка. — Но я не уверена, что я та — кто нужен Ивану Владимировичу. Мы встречались всего пару раз!..
Я улыбнулся, наблюдая за этой сценой. Конечно, смущение дочери главы рода не было наигранным. Она говорила искренне. А вот то, что старшие родственники не ожидали такого поворота… Ну, скорее всего, они прекрасно знали, что дочь и внучка может взбрыкнуть.
Дед подарил ей магию, я вернул ей возможность вести полноценный образ жизни. Бросаться сразу же в объятия жениха — опрометчиво и глупо. Свобода ходить не стоит того, чтобы прожить оставшиеся годы в тени своего более известного и славного супруга.
Ведь в браке со мной она всегда будет вторым номером. И Большаковы, даже если я заставлю Кристину Гордеевну от родных отречься, окажутся под ударом моих врагов. Себя я прикрыть всегда смогу, супругу тоже обеспечу защитой. Но оборонять весь ее род только за то, что их дочь стала моей женой — накладно.
Никакая дружба с Панфиловыми Большаковым не поможет. И то, что на Германа Мстиславовича сумели наложить проклятье, а он этого даже не заметил, и в роду Панфиловых едва не наступил жесточайший кризис, доказывает, что особой защиты его покровительство не даст — Панфилов себя-то защитить не смог.