Мороз по коже

Левина Ева

— Привет, — тепло улыбнулся я, и Кулецкая окончательно поплыла. Хотя, казалось, куда дальше?

Я видел, что стоит только приказать, и она опустится на колени и будет ластиться, как кошка. Странная штука время. Оно избавило меня от влюбленности в Машу, но не вылечило Таню от одержимости мной.

— Вот, по делам прилетела и решила в гости зайти. Ты не против? — прошептала она пересохшими губами, которые тут же облизнула и потупила взгляд, в котором плохо скрывалось восхищение, смешанное с обожанием.

— Входи, — произнес я как старому другу,

а у Тани, похоже, внутри все даже замкнуло от ощущения диссонанса. Ведь в прошлый раз я разговаривал и вёл себя совершенно по-другому. Ну, а как ты хотела, девочка? Надеялась, что можно заявиться к взрослому, жесткому мужику, когда он за бутылкой коньяка оплакивает смерть брата и ждать от него ласк? Бред.

Оглядев её ладную фигурку, я снова вспомнил, как Таня стояла передо мной на коленях и еле успевала хватать воздух, когда я, держа её за белокурые волосы, насаживал ртом на свой член. В голове на миг пролетела мысль дать отбой Свете и остаться с Кулецкой. Она ведь за этим приехала…

Нет. Не хочу так с ней поступать. Она слишком болезненно и сильно влюблена, а снова буду груб, потому что уже почти месяц как хочу другую и поэтому злюсь по любому поводу. Свете тоже достается, но это другое. Там, несмотря на явные попытки сблизиться, всё обговорено еще на берегу. А Кулецкую — жалко. Она не поймет и снова будет строить надежды на пустом месте.

— Кофе сделай, Таня, — бросил я и добавил, — я в душ, только со службы.

Не дожидаясь ответа, оставил её на пороге квартиры, и скрылся в ванной, хлопнув дверью.

Через десять минут я, свежий и переодетый в штатское, уже сидел на кухне и пил сваренный Таней кофе.

— А себе? — отхлебнул и спросил, снова невольно мазнув взглядом по красивой Таниной заднице.

Гостья на мгновение застыла в нерешительности, как будто собираясь что-то сказать, но вместо этого покорно подошла к шкафу и вытащила оттуда чашку. Послушная девочка.

— Не жалеешь, что вернулся на службу? — наконец, заговорила она, нарушив тишину, пахнувшую кофейными зернами и корицей.

— Нет. Я оттуда никогда по-настоящему и не уходил.

— А как же бизнес покойного брата?

— Как раз сейчас занимаюсь вопросом наследства. Практически всё уйдет на продажу.

— Даже "Black"?

— Да.

Нашу беседу прервал телефонный звонок. От моего взгляда не ускользнуло, что Кулецкая была настолько напряжена, что вздрогнула всем телом. Неужели снова будет просить остаться? Глупая…

Телефон продолжал трезвонить, поэтому я вышел в коридор и достав источник звука из кармана пиджака, нахмурился. Звонили с работы. Кулецкая выскользнула следом и застыла у дверей.

Тем временем, я, не теряя времени, принял вызов и бросил короткое:

— Да.

— Роман Сергеевич, тут во время рейда по ночным клубам шлюх и наркоманов сегодня брали… В общем, одна из шкур… девушек утверждает, что она ваша родственница.

На последних словах подчиненного мне поплохело… Не может быть… Только, *лять, не это!

— Оксана Круглова по документам…

— Я

еду, — рявкнул я и отключился.

Первичный шок стремительно сменялся злостью, перетекающей в состояние дикой ярости. Сначала казалось, что это не может быть правдой, но постепенно картинка складывалась… Я, ведь, сам написал не ждать меня. Эта поганая мелкая блудливая дрянь просто воспользовалась ситуацией. Значит вся её покорность, увлечение учебой и домоседство, это просто попытка затаиться, и, надо сказать, очень успешная…

Свободы захотела, сучка? А может снова покрутить динамо с кем-нибудь вроде мажора Соболева? Я этой заразе такое динамо устрою, что она сидеть месяц не сможет…

Пытаясь усмирить бешено крутящиеся в голове мысли, накинул кожаную косуху и направился к вышходу, обуваясь на ходу.

— Что-то случилось? — за спиной раздался женский голос, и я даже замер на мгновенье. Это кто?

Точно… У меня же Кулецкая. По ходу меня так накрыло, что я даже забыл о её присутствии. Обернулся и в упор посмотрел на незванную гостью. Татьяна выглядела испуганной и внимательно следила за мной, распахнув свои голубые глаза.

— Ты очень напряжен. Плохие новости?

— Мне нужно уехать, — бросил я, и уже в следующую секунду вышел, оставив девушку одну, а через мгновенье даже и думать о ней забыл, потому что внутри всё горело огнем ненависти к другой и предвкушения того, как я буду её наказывать.

Глава 20

Вечер в клубе перестал быть томным, когда к нашей компании присоединился Соболев. Сначала он вел себя довольно дружелюбно: мило беседовал с остальнымии и лишь изредка странно посматривал в мою сторону, но потом достал из кармана маленький пакетик с таблетками и оскалился, как шакал.

— Угощаю, — протянул он и стал раскладывать по одному белому колесику перед каждым из присутствующих.

— Наркотики? — пугливо спросила Ульяна.

— Нет. Это для расслабления и раскрепощения, ничего запрещенного, — подмигнул Марк и положил очередную таблетку прямо передо мной.

— Я не буду.

— А что так? Папочка не разрешает? — в его голосе звучала ленивая усмешка, но голубые глаза буквально впились в меня и напряженно сканировали каждое движение.

— Он мне не папочка! У нас всего двенадцать лет разницы! — хоть сама я и любила поддевать Морозова темой возраста, но из уст Соболева это звучало как-то мерзко. Почувствовав тошноту и удушье, я резко поднялась, намереваясь как можно скорее выйти.

Весь этот полумрак, прожекторы и грохочушая музыка вдруг стали раздражать. Если еще час назад мне хотелось быть здесь, но сейчас весь этот шум и гомон приводили и без того расшатанные нервы в ещё большее напряжение. Не хотелось гулять, веселиться и тем более следовать примеру большинства и глотать неизвестную дрянь, предложенную наркоманом-мажором. Не обращая внимания на пристальный взгляд Соболева, я попыталась протиснуться мимо одногруппниц, между которыми была зажата с двух сторон на тесном кожаном диванчике.