Морозко или тот ещё подарочек
Шрифт:
Чёрт! Совсем забыла о сидящей на кухне причине моего вида…
– С чего ты взял?
– выдавать присутствие Дара мне совсем не хотелось, ибо я не знала, чем может закончиться их встреча — того, кто когда-то хотел со мной встречаться, и того, кто не далее, как минут пятнадцать назад перевернул весь мой мир с ног на голову.
– Я просто устала, да и дед…
Выражение лица Дани мгновенно изменилось, и он соизволил убрать свои ладони, спешно засунув одну в карман.
– Чёрт, ты извини…Я чего зашёл-то?
– неловко потрепал себя по волосам.
–
– Приходи. Всё лучше, чем одной в пустом доме сидеть.
Меньше всего мне сейчас нужна была компания стариков, с которыми ни я, ни мой дед особо не общались, а последний их всех вообще последними словами крыл, и они это прекрасно знали. Но быть невежливой не хотелось тем более, поэтому я изобразила улыбку, хотя на душе кошки закапывали всё то, что там наделали.
– Я подумаю, ладно?
Даня ещё потоптался на пороге, собираясь не то добавить что-то, не то поразить меня своей невероятной улыбкой, на которую я когда-то едва не купилась, но в итоге развернулся, махнув напоследок рукой.
И правильно…
Уже закрывая за ним дверь, я почувствовала затылком опасный взгляд, режущий не хуже ножа, и медленно обернулась, чтобы едва не вскрикнуть. Мужчина стоял так близко, что я даже шагов его не услышала, однако больше всего пугало не это, а его выражение лица и вопрос:
– Кто это был?
И спросил он это таким тоном, что у меня не оставалось сомнений — любое моё неосторожное слово может стоить другу жизни.
6
Настя
Ожидание затягивалось, а взгляд мужчины всё больше отдавал морозом, но вместо того, чтобы задрожать, я почему-то ощутила сильный жар — будто кипятком ошпарило, и чем дольше я смотрела на Дара, тем сильнее становилось это ощущение.
– Мне повторить вопрос?
– сказал он, напоминая о том, что я одна в доме с маньяком, и он уже опять подавлял одной своей аурой.
– Друг детства, - вздохнула, как заключённый, которого ведут на казнь.
– Мне из тебя клешнями выпытывать правду, Настенька? Ты же знаешь, я буду только рад, - напомнили мне, чуть наклонившись, и я совсем растерялась, однако и позволить себя совсем запугать тоже не могла.
– Зачем ты это делаешь?
– Потому что ты непослушная девочка, Снегурка. А я не могу устоять, когда мне перечат и не выполняют обещания.
– Теперь вместо кипятка я ощутила дуновение ледяного ветра на щеках, когда он выдохнул.
– Не слышу ответа.
Уставившись на него, как на врага народа, запретившего Новый год, я вздёрнула подбородок, невзирая на затаённый страх.
– Я уже ответила. Если тебя ещё что-то интересует, спрашивай, но угрожать больше не смей.
– Смелая какая… - почти восхитился он.
– А я ведь спрошу. Обязательно спрошу, только вот вопросы мои могут тебе и не понравиться, понимаешь?
В том-то и дело, что могут. Понравиться. И этого я опасаюсь больше, чем самого допроса.
– Ты ужинать
– Я голодным не останусь, - сообщил он.
– Поверь.
К счастью или нет, но Дар отступил, давая мне возможность дышать, и я стала разогревать еду, ставя на стол всё, что нашлось в закромах. Вытащила из погреба соленья, которые помогала ещё деду закатывать, а когда поднималась обратно, взгляд упал на бутыль самогона, и в голову ударила «гениальная» идея, от которой я не смогла просто так отказаться.
Увидев алкоголь, мужчина, уже удобно усевшийся на табурете, который опасно под ним трещал, лишь удивлённо поднял бровь, но ничего не сказал.
– Что? У меня дед умер — имею право.
Дар без слов встал, потянулся за стаканами, вынуждая любоваться своей грацией хищника, и, будто сам жил в этом доме давно, достал их из нужного шкафа, что я предпочла просто не заметить — видимо, уже смирилась, что он не от мира сего. В это время разложила ужин по тарелкам, опустилась на место, и только когда присела, мужчина занял свой табурет, после чего разлил алкоголь, наполняя гранёные стаканы едва ли не до краёв. Ха, неужели думает, я не вывезу?
– За деда, - поднял тост.
– Пусть снег будет ему мягкой постелью.
– Был бы он здесь, послал бы тебя за такую слащавость, - не удержалась от смешка, и к моему удивлению, Дар не разозлился, а даже изобразил нечто, напоминающее улыбку. Если он так улыбается, боюсь вообразить, как он выходит из себя.
– Думаю, мы бы подружились.
Чуть не подавилась от его правоты, ибо эти двое точно бы нашли общий язык, однако вместо слов я опрокинула в себя стакан под очень заинтересованным взглядом, а после и мужчина повторил мой подвиг. Правда, ему это далось гораздо легче, чем мне — видимо, опыт имелся.
– Хорошая вещь… - оценил он, так и не закусив, впрочем, и я не спешила есть.
Наша борьба глазами длилась какое-то время, и все эти томительные мгновения я размышляла, получится ли напоить его, чтобы выведать хоть что-то. Опасно было играть с таким зверем, и я понимала это так же чётко, как и то, как именно может завершиться эта ночь, но мне всегда проще было сперва сделать, а уже потом задумываться над последствиями. Вот и этот раз не стал исключением…
Первым, как ни странно, хранить молчание надоело именно Дару, и он, всё так же пронзительно глядя на меня, вдруг изрёк:
– Ты мне должна.
Я с трудом не подавилась новой порцией самогона, которая чуть не встала поперёк горла, но всё обошлось.
– С чего это?
– Я выполнил ещё одно твоё желание.
– Это какое же?
– Избавил от того полудурка, - разъяснили мне, как само собой разумеющееся.
– Если ты думаешь, что уничтожить телефон, предварительно наговорив всякого бреда в трубку — это избавить от жениха, который гораздо настойчивее, чем ты думал, то вынуждена огорчить. Как бы сюда не заявился…