Морозов. Истинный маг

Мамаев Максим

— Я сама разберусь с этим, твоя помощь мне тут не нужна, — сказала Лена, потом выхватила нож из рук Насти и небрежно кинула его мне в руки. — Лучше с этим разберись. И вообще оставь меня одну, мне нужно привести в чувства подругу. Таисия! Закрой, пожалуйста за лейтенантом Морозовым дверь.

— Ну как знаешь, — ответил я. — Дай знать, когда захочешь меня увидеть. Где меня найти тебе известно. Хорошего дня.

— Господин, а вы завтракать не будете? — спросила пожилая женщина в фартуке, подошедшая ко мне в коридоре.

— Нет, Таисия, — ответил я, прошагав мимо неё в сторону выхода. — Аппетит пропал.

По пути к своей части

стены я много думал о том, что случилось. Я знаю почему она так злится. Она ждала чего-то подобного, но не ожидала, что увидит свою подругу детства такой. Её злит то, что с ней сделали и то, как Настя себя повела. Впервые увидел, на что может быть способна Лена в гневе. Только теперь я начинаю понимать, почему её зовут Алой ведьмой. Нет, конечно я догадывался, что она нарочно вела себя как женственная слабая красавица которой нужна защита, многие девушки хотят быть такими в компании своего мужчины, и всё же… И как, после того всплеска маны, что я увидел, теперь воспринимать её как прежде? Да и эти фокусы с волосами, это же родовая магия. Пусть такой талант в родах редок даже в моём мире, за свою жизнь мне доводилось наблюдать родовую магию, правда, не все из тех, кого я знал, имели родовые таланты, пригодные для боя. Но Алая ведьма из боярского рода, у таких всегда есть нечто подобное среди талантов. А впрочем, какая разница, Лена от этого не перестаёт быть той, что была со мной всё это время. Да и не стоит забывать о том, что мы аристократы, без лжи и скелетов в шкафах у нашего брата не бывает.

Что до ножа Насти, он рассыпался ещё до того как я вышел из дома Лены, видимо, я вышел за пределы влияния ауры девушки, да и не было смысла его изучать, эта магия была достаточно проста, без каких-либо секретов, да и яд, как я выяснил ранее, поддаётся магическому воздействию магии исцеления.

* * *

Пару дней я провел в делах в роте, проверял караулы, сверял графики, обсуждал с капитаном насущные вопросы и выяснял все нюансы у сержантов. Конечно мне было противно знать, что среди моих подчинённых служат такие же ополоумевшие ублюдки, какой становится Настя, но мне ничего не оставалось, кроме как набраться терпения и не подавать виду. Тот же сержант Свирин временами откровенно чуть не выводил меня из себя, тем, что постоянно улыбался. Эта натянутая улыбка была подобна маске, за которой крылось нечто в роде «я бы вас убил, но долг требует вам служить». Я бы тоже был бы не прочь всадить ему в его морду поток огня, такой силы, чтобы огонь из глазниц и ушей повалил, и порой, чтобы охладить пыл, часто уходил на перекур, бросая все дела и переговоры.

И тем, не менее, стоит отдать должное сержанту, нет, не тем как он работает, работал он как часы, словно никогда не спит и не ест. Но тем, что эта злость помогла мне выкладываться на полную на вечерних тренировках.

Я не стал тренироваться на полигоне в крепости, так как планировал выжигать максимум маны из своих запасов огненной магией, потому седлал Кошмара и выезжал в лес, где заприметил неплохую поляну вдали от всех, а перед началом проверял нет ли кого из людей поблизости, только потом всаживал в себя стимулятор и начинал. Да, это была опасная затея, но я не видел других приемлемых вариантов.

Но сегодня, на третий день, к вечеру приехал караван, и я поспешил туда. Причин у меня посетить их было несколько: у меня закончились папиросы, я жду доставку тренировочного артефакта и свой килич. Артефакт я

заказал давно, на те деньги что получил после той резни. Остаток премии пришлось отдать тогда на восстановление моего меча, килич был изрядно потрёпан и местами повреждён. Никто не хотел браться за восстановление столь старомодного оружия с неизвестными свойствами, я даже стал подумывать отправить его в поместье Морозовых, пока один артефактор не сказал мне, что может отправить его знакомому в столицу, который работает и с таким оружием. Я ждал полгода, что артефакт, что оружие, а потом получил письмо, еще в Тюменцево, что их доставят в этом месяце. Конечно, надежд мало, что караван привезёт их сегодня, тем не менее, я всё ещё утешаю себя вероятностью, что это случится.

Вокруг каравана уже собралась толпа простолюдинов, которую пришлось малость растолкать, чтобы добраться до торговцев. По традиции, караван сперва должен был разобраться с поставками, и только потом приступить с торговле с народом, потому рота юго-западных ворот держала толпу на расстоянии, пока дела с поставками не будут завершены. У меня так же были ещё дела, так что я не стал никого ждать, дал знать местному дежурному, что заберу кое-что и уйду. Сержант не стал спорить со старшим по званию и согласился немного подождать.

— Ну здравствуй, Дима, — сказал я уже знакомому торговцу в цветастом сюртуке.

— Здравствуй, лейтенант, — сказал с улыбкой торговец, узнав меня. — Рад тебя видеть в добром здравии. За папиросами пришёл?

После этих слов, он забрался в повозку и стал шарить по ящикам.

— И за ними тоже, — ответил я. — Не знаешь, кто у вас тут почтой и доставкой посылок занимается?

— Знаю, конечно, — сказал торговец, слезая с повозки с коробкой папирос. — Вон та повозка, черного цвета, а мужичка Тимур звать. Вот твои папиросы, этой коробки тебе надолго хватит.

— Спасибо, Дим, — сказал я, принял коробку из его рук, засунул под мышку и достал кошель. — Сколько с меня?

— Четыре золотых червонца. — сказал он. — Ты извини, цену на них поднять пришлось. Многие сейчас трубки курят, они экономнее, потому пришлось повозиться, чтобы папиросы раздобыть.

— Да всё нормально, Дим, — сказал я, отсыпав ему четыре золотых монеты. — Спасибо тебе. Хорошей тебе торговли.

С этими словами я направился к почтовой повозке, где мужичок в черном камзоле вытаскивал какие-то ящики.

— Здравствуй, Тимур, — поприветствовал я мужика погромче, чтобы он меня услышал, — У тебя часом нет никакой посылки для меня?

— Здравствуйте, лейтенант, — ответил Тимур, оглянувшись и снова забрался на повозку, где достал большую тетрадь и нацепил на себя очки, висевшие у него на цепочке. — Напомните мне, пожалуйста, вашу фамилию, я проверю списки.

— Морозов, — ответил я, — Михаил Андреевич.

Мужик поправил очки и пролистал тетрадь.

— Нашёл, — сказал он, — Да, есть для вас одна посылка, сейчас достану.

Мужик полез в повозку.

— Там точно одна посылка? — спросил я его погромче, — Не две?

— Да, только одна, — ответил Тимур, вылезая с длинной, обитой металлом коробкой, и немного покряхтев спрыгнул с повозки. — А вы две ждёте?

— Да, жду, — ответил я, — И уже давно.

— Если хотите, я поспрашиваю в почтовом отделении, — ответил он, ставя коробку на ящики, собранные в кучу в качестве импровизированного столика. — Когда в Рубцовск вернусь.

— Да, спроси, будь добр, — сказал я.