Морская сила(Гангутское сражение)

Фирсов Иван Иванович

Георг Бинг повернулся к камину и, прищурив гла­за, спросил:

— Да, но русские крепко побили короля Карла под Полтавой, потом разгромили флот шведов у Гангута. Где здесь первопричина?

Норрис, немного помедлив, ответил:

— Царь Петр умеет находить умных помощни­ков. И потом, русские натуры несколько таинствен­ны. Это странные и не совсем понятные люди для нас… Но твердо знаю, — Норрис чуть наклонил голо­ву, — русские — храбрые офицеры и матросы. Мне

довелось их видеть не раз в деле.

— Я понимаю. — В неподвижных

глазах Бинга отразились взметнувшиеся в камине огненные язы­ки. — У них железный характер.

— У короля Карла тоже был железный харак­тер, — отвечая, Норрис поморщился, — но не все так просто. Московия — загадочная страна, сэр.

За окнами опустились густые сумерки. Большой зал погрузился в полумрак. Неслышно вошел лакей, аккуратно положил в камин несколько поленьев, длинными щипцами слегка поворошил угли. Багро­вые блики заплясали по стенам, увешанными старин­ными гобеленами. Бинг перешел к официальной час­ти беседы.

— Однако, дорогой Джон, я пригласил вас перед отплытием на Балтику, чтобы поговорить именно о русских делах.

Бинг взял с камина небольшой конверт, пододви­нул свечу.

— Лорд Стенгоп передал мне секретное письмо от этой лисы Джеффериса из Петербурга. Вы знаете, его величество весьма недоволен ходом переговоров шве­дов с русскими на Аландах. Они идут не на пользу Британии.

Он развернул вынутый из конверта лист.

— Вот что советует Джефферис его величеству, послушайте:

«Если бы его величество признал нужным пре­рвать эти негоциации, то я подумал бы о проекте,который прервал переговоры эффективно, по край­ней мере на некоторое время. Нужно не что иное, кактолько послать один или два фрегата к месту кон­гресса и силой увезти прочь шведского уполномочен­ного… Датчане именно те люди, которых наиболееудобно пустить в ход для исполнения этого дела.Чтобы выполнить дело с большей безопасностью,судно может прикрыться русским морским флагом».

Бинг перевернул лист.

— Этот лис даже описал, как выглядит русский флаг, чтобы изготовить подложный. Послушайте ко­нец письма, самое интересное. «Если его величество сочтет нужным прервать переговоры… то москов­ские уполномоченные также могут быть увезены

прочь и затем высажены на берег либо в Дании, либо в Копенгагене… а уж потом можно будет изобрести какое-нибудь извинение».

Бинг откинулся в кресле и спросил:

— Что вы скажете на это, Джон?

Норрис изумленно поднял брови:

— Сэр, Джефферис большая каналья, здесь пах­нет пиратскими делишками. — Он слегка улыбнул­ся. — Ему больше бы подошла роль шхипмана у Дрей­ка, чем посла в Петербурге.

— Наши взгляды почти совпадают, Джон. Мне удалось склонить виконта Таунсенда, и он убедил ко­роля не следовать совету этого авантюриста. Но, — го­лос лорда стал жестким, — царь Петр стал не в меру дерзок, доносит Джефферис. Он открыто объявил, что русский флот и флот великой Британии — два луч­ших флота

в мире, то неслыханно, но при всем том

у русских уже двадцать восемь линейных кораблей и еще десять в постройке, это серьезная сила…

Бинг помолчал, пристально посмотрел на Норриса и закончил:

— Через несколько недель вам предстоит ответст­венная и непростая миссия. Главное — удержать рус­ских и обезопасить Швецию и ее королеву Ульрику, но ни в коем случае не ставить под риск удара наши корабли.

В мае 1719 года эскадра Норриса вошла в Балтику и направилась к берегам Швеции… Британец немного припоздал.

Ранней весной, расталкивая редкие льдины в Ре­веле, снимались с якорей корабли. Наконец-то на шканцах линейных кораблей распоряжались русские мореходы. Вернулись в родные пенаты капитан 3-го ранга Конон Зотов и капитан-поручик Александр Ап­раксин.

Первым открыл навигацию Александр Апраксин, отправился в разведку крейсировать на морских пу­тях, перехватывать каперов, купцов, которые везли товары в Швецию. Замирения с неприятелем пока не предвиделось.

На прошлой неделе капитан-поручик докладывал царю:

— Господин вице-адмирал, смею доложить, от берегов швецких в Пиллау конвой снаряжается. У шведа, сказывают немецкие купцы, с хлебом проруха. Днями отряд выйдет в море — оберегать своих купцов.

Генерал-адмирал стоял за спиной царя, радовался в душе за племянника.

— Слыхал об том. Молодец, ступай. — Петр по­вернулся к Апраксину: — Мешкать не будем, пора шведа проучить на морской стезе, под парусом. Пус­тим на него Сенявина Наума, сладит, лихой капитан.

На рассвете 14 мая эскадра вышла из Ревеля на по­иски и перехват неприятеля. Брейд-вымпел флагман поднял напятидесятипушечном корабле «Портсмут». В кильватер ему держался такой же корабль «Девон­шир» под командой капитана 3-го ранга Конона Зото­ва. Замыкала колонну шнява «Наталия» лейтенанта Семена Лопухина.

Ночи стояли светлые. Сенявин коротал их на шканцах, прихлебывая крепкий чай. В полночь на 24 мая с марса раздался возглас:

— Вижу неприятеля на норд!

Сенявин разглядывал шведов в подзорную трубу. Он насчитал три боевых вымпела, шведы держали на северо-восток.

«Хуже не придумаешь, — размышлял Сенявин, — мы у них почти на корме, а ветер крутой. Мы под вет­ром» . По всем тактическим канонам он обязан был от­казаться от атаки неприятеля. «Однако другого тако­го случая может и не быть».

— Поднять сигнал: «Прибавить парусов! Держать на шведа!» — скомандовал флагман.

Рядом выросла встревоженная фигура лейтенан­та-датчанина:

— Но, господин капитан, атака с подветра стро­жайше запрещена.

— Кем же? — ухмыльнулся Сенявин.

— Тактикой Госта и печальным опытом, — по­бледнев, ответил лейтенант. — Несколько лет назад мой соотечественник храбрый капитан Хвитфельд отважился подняться на линию шведов, но те пере­крестным огнем быстро потопили его. Со всем экипа­жем.