Морская сила(Гангутское сражение)

Фирсов Иван Иванович

Без единой задоринки шведский флот погрузил на корабли и купеческие суда двадцать тысяч войск, пе­ревез их благополучно через проливы Зунда к берегам Зеландии и высадил в бухте Гумбилека, в семи милях от Копенгагена. Еще с весны шведские адмиралы ос­нащали корабли королевского флота к предстоящим схваткам с датчанами. Как-никак, а морские силы ко­ролевских флотов Дании и Швеции были примерно равными. Перегруженные же войсками шведские эс­кадры могли потерпеть поражение от датчан, и тогда вся операция пошла бы насмарку. Но, слава Богу, ко­ролевские дипломаты заключили с Вильгельмом сек­ретное соглашение

о помощи Швеции в этом деле. Эс­кадрам англичан и голландцев, адмиралам Руку и фон Алемонде английский король4 приказал соеди­ниться со шведским флотом и «поддержать мир» в проливах. Датчанам отводилась роль посторонних «зрителей» в этом спектакле. Превосходство на море предрешило успех и на берегу. Карл XII верно выбрал направление удара. Войска датчан во главе с королем Фредериком IV нерешительно копошились далеко на юге у границ Голштинии. Беспрепятственно осадив Копенгаген, под угрозой полного разгрома его величе­ство заставил капитулировать датчан.

Вспоминая чисто морские эпизоды минувшей кам­пании, шведские флагманы удовлетворенно посмеи­вались:

— Отныне Балтийское море становится нашей вотчиной. — Адмиралы не скрывали своего довольст­ва. — Мы будем править на морских дорогах, и Балти­ка будет нашим more castrum5 .

Расправившись с датчанами, молодой король не мешкая отправился с войсками на помощь осажден­ной армией Августа II Риге. Теперь шведский флот безбоязненно перевез королевскую армию через всю Балтику и высадил ее в Пярну, на берега Эстляндии, Узнав об этом, испуганный Август II тут же снял оса­ду Риги и спешно отошел в Речь Посполитую. Хвалеб­ный тон в адрес короля задавал старший флагман, ад­мирал-генерал Ганс Вахтмейстер. Ему вторили все ад­миралы.

— Но его величество, наш король, оказался мо­лодцом, — оживленно переговаривались флагма­ны, — он без промедления двинул полки к Нарве и в пух и прах разделал войска царя Петра. Теперь на­всегда отвадили московитян от моря…

На заседаниях королевской Адмиралтейств-кол­легий флагманы выговаривались официальным язы­ком и, как говорится, не отводили при этом душу.

Покинув резиденцию Адмиралтейств-коллегий, они не спешили расставаться, по сложившейся тради­ции кучковались по схожести характеров, прежней дружбе и взаимопониманию.

Барон, адмирал Кристиан Анкерштерн обычно приглашал в свой уютный особняк старинных при­ятелей — вице-адмиралов Карла Нумерса и Густава Шеблада.

Расположившись в полутемной, освещенной не­сколькими свечами гостиной, подле ярко пылающего огня в камине, моряки, смакуя, отпивали ром из пу­затых бокалов и не торопясь вспоминали примеча­тельные случаи из морской жизни на подопечных ко­раблях и фрегатах в минувшей кампании, а кроме то­го, откровенничали о том, чего не полагалось выска­зывать вслух в стенах королевской Адмиралтейств-коллегий.

Собеседники впервые сошлись вместе после долго­го перерыва. В минувшую кампанию они находились в разных местах. Анкерштерн и Шеблад поначалу возглавляли эскадру и отряд, обеспечивая переправу шведской армии через Зунд. Нумере верховодил отря­дом кораблей далеко на востоке, охраняя морские ру­бежи королевства в Финском заливе и Ладожском озере.

Раскуривая трубки, бывалые моряки,

улыбаясь в полутьме, собираясь с мыслями, припоминали, чем потешить или удивить своих коллег и, несмотря на дружеские взаимоотношения, не нарушить при этом субординации, в пределах всегда соблюдаемой ими корректности.

Как и бывало прежде, первым, прерывая тишину, заговорил хозяин дома. На этот раз его грубоватый го­лос с хрипотцой звучал необычно резко:

— Как ни странно, коллеги, за последние годы у меня сложилось убеждение, что его величество не­дооценивает нашу с вами деятельность, как и значи­мость для королевства нашего морского могущества.

Младших флагманов не удивила реплика с доволь­но откровенным выражением недовольства верховной властью. Среди офицеров королевского флота дав­ненько поговаривают, что с кончиной отца короля, Карла XI, флот все более становится похожим на па­сынка его величества…

Пригубив рома, адмирал не уклонился от взятого им курса:

— В самом деле, на первый взгляд, в летнюю кам­панию его величество не бросил ни одного упрека на­шему флоту, но мы и не заслужили ни одной похвалы. Припомните, в какую пушечную перепалку поначалу вступила наша эскадра с неприятелем, который пы­тался помешать высадке королевских полков. Слава Богу, эскадра англичан и голландцев вовремя подо­спела и датчане присмирели. Только несколько стран­но, что адмирал Рук тут же получил приказ короля Вильяма не вмешиваться в наши распри с датчанами. Хорошо, что курьер с этой депешей прибыл, когда мы закончили высадку наших войск, иначе мы могли бы попасть впросак.

Анкерштерн запыхтел, раскуривая трубку и про­должал:

— Не в пример нашему юному сюзерену, король Вильгельм знает цену флоту. Не будь у него в Ганно­вере отличной эскадры, ему никогда бы не владеть ан­глийской короной.

Гости одобрительно закивали, а Нумере вспомнил прошлые времена — выбрал удачный момент. Анг­лийские моряки не любили короля Джемса, и гол­ландцы беспрепятственно пересекли канал и высади­лись в Британии. Пять сотен транспортов и пять де­сятков кораблей под флагом Голландии выбросили на берег пятнадцать тысяч войск, и роковой приговор королю Джемсу был произнесен на деле. Флот Вилья­ма решил судьбу Англии.

Анкерштерн с довольной миной на лице поднял вверх большой палец левой руки, как бы подтверж­дая высказывание Нумерса, а Шеблад, улыбаясь, за­метил:

— Нельзя забывать о странной нерешительности в ту пору короля французов. Мне до сих пор непонятно, почему Людовик не воспрепятствовал Вильяму? Ведь его флот, мог с успехом разрушить планы штат­гальтера Голландии, но Людовик отправил его в это время в Средиземное море.

Никто не возразил, и стало ясно, что собеседники согласны с мнением товарища.

После небольшой паузы Анкерштерн возобновил беседу. Повернувшись к Нумерсу, он спросил:

— А что новенького на наших остовых румбах, дорогой Карл?

— В моих акваториях полнейший порядок, — благодушно проговорил Нумере, — в Финском заливе и наших крепостях на Неве моряки скучают. Их по­кой тревожит лишь крик залетных альбатросов. На Ладожском озере мы полные властители, а моско­виты забились в устьях рек, точно пескари.

Нумере глубоко затянулся, закашлялся и, отды­шавшись, закончил важно: