Морские бродяги (Команда бродяг)
Шрифт:
5.
Когда розовые лапы зари завладели стенами аббатства, Джем Гурди стал готовиться к тому, чтобы уйти на побережье, намереваясь расспросить своего старого дядю Вуллоу. Крепкий самец-выдра хихикнул, глядя, как Матушка Воппл пакует провизию в его заплечный мешок:
– Полегче, мэм! Я же не собираюсь уходить на десять сезонов! Тут же хватит провизии накормить полк саламандастронских
Добрая водяная полевка помахала перед выдрой-хранителем погребов пакетиком карамельных каштанов:
– Брысь, Джем Гурди! Ни один рэдволлец не будет голодать в дороге! Кроме того, ты, может быть, захочешь отдать кое-что из этих харчей своему старому дяде Вуллоу.
Джем усмехнулся, засунув к еде фляжку:
– Да, спасибочки. Старому Вуллоу это понравится, мэм. Я беру с собой ему в подарок немного своего лучшего свекольного портвейна.
Юный Угго Вилтуд, который оклемался от болей в желудке и был теперь приговорен к трем дням мытья горшков, взглянул на него поверх своей жирной работы. Ёж – обжора всегда интересовался таким предметом, как еда и питье.
– Я никогда не пробовал свекольного портвейна, мистер Гурди. Какой он?
Джем закинул на плечо свой нагруженный заплечный мешок, комментируя:
– Не важно, какой он на вкус, юный Вилтуд. Давай-ка продолжай чистить горшки!
Нахмурившись, Матушка Воппл подняла одну из кастрюль:
– У всего аббатства будут проблемы с желудком, если им придется есть еду, приготовленную в этом – она же немытая! Сделай-ка это снова, Угго, и убедись, что ты почистил под краем!
Она повернулась к Джему со вздохом долготерпения:
– Я еще не видела такого сонного ежа за все мои сезоны!
Голос Угго прозвучал глухо, оттого что он сунул голову в горшок:
– Ничего не могу с этим поделать – я ведь не чемпион по мытью кастрюль!
Матушка махнула на него короткой деревянной лопаткой для печи:
– Еще одно из этих умных замечаний, и я заставлю тебя поумнеть с помощью этой вот лопатки! Похоже, что все, на что ты способен – это тырить фруктовые пироги, ты, юный негодяй!
Все еще с головой в горшке, Угго заплакал:
– Я же сказал, что мне жаль и что я больше не буду таскать пироги! Но ни у кого для меня доброго слова! Я стараюсь, как могу, мэм, но я ведь не посудомойка!
Джему Гурди внезапно стало жаль Угго. Он стоял там, на стуле у мойки, одетый в слишком длинный фартук, с остатками жира и ужина, приставшими к иголкам. Большой выдра-хранитель погребов легко снял его на пол:
– Шлепни мой хвост, товарищ! Ты выглядишь жалко, что правда, то правда. Ну-ка, перестань хныкать. Ты уже три сезона как не Диббун. Ну скажи мне, для чего ты еще годишься, и только не говори, что для поедания пирогов!
Угго,
– Я не знаю, на что гожусь, мистер Гурди!
Джем подцепил свой заплечный мешок, подмигивая Матушке Воппл:
– Я думаю, что знаю, что мы можем сделать с этим шалопаем, мэм!
Матушка оперлась на свою печную лопатку, подмигивая в ответ:
– Ох, и что же вы хотели бы сделать с мистером Вилтудом? Может, зашвырнуть его в пруд?
Угго вздрогнул, когда Джем снял с него длинный фартук. Выдра обошел вокруг него, критически оглядывая его с головы до пят:
– Хм-м, он не кажется мне слишком здоровым зверем, Матушка. Бледноватый, плотненький, скорее всего, совсем не делает зарядку, слишком много ест и спит большую часть дня. Думаю, хорошая длинная прогулка, например, путешествие к морю. Это может привести его снова в форму. Как вы думаете, Матушка?
Воппл быстро согласилась:
– Да, это дало бы нашему Угго пропасть добра – спать на свежем воздухе, маршировать весь день, терпеть плохую погоду и не есть слишком много. Думаю, из этого что-то выйдет, Джем!
Губа Угго задергалась, когда он переводил свой взгляд с одного на другую:
– Маршировать весь день, спать на воздухе, мокнуть и мерзнуть на дожде и ветре? Что, я, мистер Гурди?
Джем поежился:
– Как хочешь, товарищ. Здесь всегда найдутся еще кастрюли, чтобы их помыть, и полы, чтобы их чистить. Я бы не удивился, а, мэм?
Матушка Воппл прищурилась, уставившись на Угго:
– О да – и плиты, чтобы их вычищать, и овощи для чистки, и склад, требующий подметания…
Джем Гурди потащился из кухни, отзываясь:
– Ну что ж, оставляю это все на тебя, Угго, приятель. Удачи!
Юный ежик начал пробираться следом, умоляя:
– Нет, нет, я пойду с вами, мистер Гурди! Возьмите меня, пожалуйста!
Пряча изумленную улыбку, Матушка Воппл сделала лапой знак, что он может идти:
– Забирай его прочь, Джем. Поганец не годится здесь ни для дела, ни для украшения. Иди, юный Вилтуд – кыш отсюда!
Она проводила их до кухонной двери; Джем вышел, жизнерадостно комментируя:
– Ну что ж, тогда пошли, юный сэр, но тебе лучше держаться меня, иначе мне придется привязать тебя к дереву и забрать на обратном пути. Давай, парень! Шевелись живее!
Угго заторопился вслед за большой выдрой:
– Я иду так быстро, как могу, мистер Гурди. Вы же не оставите меня привязанным к дереву, правда ведь, не оставите… правда ведь?
Аббат Тибб увидел парочку, идущую через Большой Зал, входя на кухню. Он взял свежеиспеченную ячменную лепешку, намазал ее медом и откусил кусочек.