Морские дьяволы

Москвин Сергей Львович

По-моему, лишь после слов Стаса Рик увидел неподвижно лежащего на палубе Андрея и, удивленно вскинув брови, поинтересовался:

– Э, а что это с ним?

– Азотное отравление, – выдал Стас заранее заготовленное объяснение. – На глубине внезапно прекратилась подача воздуха. Отказал дыхательный автомат. Пришлось экстренно всплывать без декомпрессионных остановок, и вот результат.

– Да, не повезло парню, – вздохнул Родригес.

В знак сочувствия он даже покачал головой, однако в его глазах я не заметил даже намека на сострадание. Скорее на его лице отразилось раздражение. Рик, конечно, гадкий мужик, но я все же не ожидал, что ранение Андрея, вынуждающее нас отказаться от захода в судоремонтные мастерские,

настолько его обозлит.

– Ладно, я только заберу из мастерских механика и сразу вернемся в гавань. Это минутное дело, – предложил Родригес.

Но Стас остался непреклонен:

– Прежде вы высадите нас в гавани, а затем можете делать что вам заблагорассудится!

Я думал, что Рик, по своему обыкновению, вступит в ожесточенный спор. Во всяком случае, у него был именно такой вид. Но он лишь криво усмехнулся в ответ и, не сказав больше ни слова, скрылся в ходовой рубке. Оставаясь на палубе, я услышал, как включилась лебедка, выбирающая якорную цепь, затем заработал двигатель, и «Конкистадор», постепенно увеличивая скорость, устремился к берегу. Стас довольно долго смотрел в сторону рубки, где скрылся Родригес, а потом вдруг сказал:

– По-моему, двигатель работает не хуже, чем раньше. Во всяком случае, я не слышу никакого постороннего шума. Да и тяга на прежнем уровне… Ну-ка, присмотри за нашим капитаном, – с этими словами Стас направился к корме и нырнул в люк машинного отделения.

Он выбрался на палубу спустя пару минут и поделился со мной своими мыслями:

– Странно. Двигатель весь в масле. Причем масло не только на картере или боковых стенках, что было бы понятно при появлении течи, но и на крышке блока цилиндров. И еще. Я не знаю, насколько тщательно Родригес следит за двигателем собственной яхты, но вот потеки мне показались подозрительно чистыми. Такое впечатление, что он просто полил движок новым маслом прямо из канистры.

– Зачем?! – изумился я.

Стас в ответ пожал плечами:

– Видимо, скоро узнаем.

Весь обратный путь Рик не выходил из рубки. А мы со Стасом, более всего обеспокоенные состоянием Андрея, тоже там не появлялись, и, как оказалось, напрасно. Не имея возможности следить за показаниями навигационных приборов, мы поняли, что Рик ведет яхту отнюдь не в дулитскую гавань, лишь когда разглядели приближающийся берег. Гавань с причалом для прогулочных яхт осталась южнее, а перед нами возник грузовой причал с длинным рядом пакгаузов и расположенной по соседству с ним судоремонтной мастерской. Увидев, куда направляется «Конкистадор», Стас решительно двинулся в рубку.

– Что это значит?! – донесся оттуда его гневный голос. – Мы же с вами обо всем договорились! Немедленно разворачивайте яхту!

– Не шуми, сейчас повернем, – огрызнулся Родригес. – Я только перекинусь парой слов с механиком.

Стас не ответил, очевидно посчитав, что всякий спор с Бешеным быком бесполезен. Действительно, яхта практически уже подошла к берегу. Родригес мастерски прижал ее бортом к вывешенным вдоль причала автомобильным покрышкам и громко свистнул. Секундой позже из рубки донесся его громоподобный голос.

– Эй, Буч! Где ты там?!

В ответ на его окрик на причал выбежал приземистый широкоплечий человек. В правой руке он держал хозяйственную сумку, откуда торчали слесарные инструменты. Вот только появился он не из ворот судоремонтной мастерской, которые, кстати, вообще были закрыты на висячий замок, а из узкого прохода между пакгаузами. Подбежав к яхте, он поразительно ловко для его комплекции запрыгнул на палубу. Смотрел коротконогий почему-то не на Родригеса, что было бы естественно, а на меня. Та поспешность, с которой он взлетел на яхту, и особенно его взгляд – пустой и холодный, мне очень не понравились. Я мгновенно оказался у нашего снаряжения, аккуратной пирамидой сложенного около штормтрапа. Вовремя!

Коротконогий бросил сумку с инструментами

на палубу, а в его руке возник внушительных размеров пистолет с навинченным на ствол глушителем, который тот мастерски прятал среди своих инструментов. Нас разделяло метров шесть (или пара секунд), которые мне требовались, чтобы в броске достать коротконогого. Судя по его настрою, он не собирался подарить мне такой шанс. Увидев направленный на меня пистолет, я поспешно упал за сложенные друг на друга кислородные баллоны от наших аквалангов. Краем уха я услышал, как дважды хлопнул глушитель и две выпущенные пули вонзились в палубу в метре от меня. Не вставая с настила, я рванул на себя верхний кислородный баллон и, распрямившись, швырнул его в коротконогого. Он, похоже, не ожидал от меня такой прыти. Потому что, хоть и пальнул снова из своего пистолета, но запаниковал и вновь промазал. А вот я не промахнулся. Брошенный мной баллон сбил коротышку с ног. Пытаясь подняться, он разразился отборным англо-американским матом и на пару мгновений выпустил меня из виду. Мне этого вполне хватило, чтобы выхватить из кучи нашего снаряжения один из водолазных ножей. Подводный пистолет Стаса, который тот вместе с акваскопами и гидроакустической станцией упаковал в вещевой мешок, конечно, был эффективнее, но у меня не осталось времени на его поиски.

С ножом в руках я метнулся к коротконогому, который все еще барахтался на палубном настиле. Заметив мое движение, противник оставил свои безуспешные попытки подняться на ноги и шарахнул в меня из пистолета. Стрелял он быстро, а вот соображал медленно и поэтому попался на мой нехитрый финт. Обозначив направление броска, я перед прыжком рванулся в сторону, и предназначавшаяся мне пуля прошла мимо. Коротконогого это не смутило. Он не стал тратить время на размышления, а проворно переместил на меня ствол пистолета. Зажатый между стенкой рубки и фальшбортом, я уже не мог «качать маятник», поэтому сделал то единственное, что оставалось, – взмахнул рукой с зажатым в ладони ножом и метнул оружие в бандита.

Нож вонзился ему под кадык, войдя в горло по самую рукоятку. Из-под нее сильно брызнула кровь, заливая коротконогому лицо и надраенные до блеска доски палубы. Он захрипел и судорожно задергал руками и ногами, но для того, чтобы выстрелить, сил уже не хватило. Я перепрыгнул через тело бандита и метнулся к рубке, где остался Стас. Как только я оказался напротив двери, мне навстречу вывалился Родригес с короткоствольным револьвером в руке. Его прищуренные глаза пылали, словно раскаленные угли, а раскрытый рот напоминал оскаленную звериную пасть. Я увидел перед собой настоящего разъяренного быка, который, оправдывая свою кличку, бросился на меня, вместо рогов выставив перед собой револьвер. Я отпрянул назад, уйдя с линии огня, но за то мгновение, что находился перед открытой дверью ходовой рубки, все же успел увидеть Стаса. Мой друг неподвижно лежал на полу, раскинув в стороны руки. Расстегнутая рубашка, которую он надел, сняв гидрокостюм, распахнулась на груди. Убит?! Ранен?! На меня нахлынула волна ненависти к Родригесу. Но ведь я не слышал выстрелов! Неужели этот бугай вырубил Стаса голыми руками?!

Анализировать происшедшее не было времени. Родригес выставил в дверной проем свою здоровенную лапищу, в которой почти полностью утонул его револьвер. Он, конечно же, видел, куда я отскочил, и собирался продырявить меня, стреляя из-за угла. Но прежде, чем он нажал на спуск, я рубанул его по запястью ребром ладони. Однако выбить у Родригеса оружие, на что я рассчитывал, мне не удалось. Револьвер оглушительно грохнул, но пуля угодила в палубу. Такой результат, безусловно, не удовлетворил Рика, и он вырвался из капитанской рубки. Родригес наверняка рассчитывал, что я брошусь от него наутек, и будет легко всадить пулю мне в спину. Но он просчитался! Я вовсе не кинулся удирать, а, едва Родригес вылетел из рубки, атаковал его.