Морские короли. Дороги судеб

Гончарова Галина Дмитриевна

Так что...

А, Арден не выдаст, свинья не съест!

Массимо махнул рукой и решил следить за Римейном. Хотя бы месяц. Потом попробуем поменять объект. Но - потом.

***

Легко сказать - следить. А как?

Сидеть в засаде и срываться за каретой?

Сесть на улице в образе нищего и спрятать где-нибудь неподалеку лошадь?

Как можно следить за мужчиной лет сорока, если ты достаточно приметен?

Нанять кого-то? А это тоже не выход. Где гарантия, что

человек, которого ты нанял, не захочет получить деньги два раза? Возьмет их у Массимо, а потом пойдет к Римейну и сдаст ему заказчика?

Массимо, может, и не додумался бы до этого, но Шернат мыслил так же рассудительно, как и жизнь прожил. Он и подсказал выход.

Массимо тупо нанялся к Римейну кучером.

Правда, для этого пришлось устроить прежнему кучеру небольшой перелом обеих рук и одной ноги (Шернат чуть переусердствовал), но совесть родителей не мучила.

У кучера-то детей никто не убивал. А руки-ноги заживут. Римейн даже его не уволил, просто приказал отлежаться, а сам на это время нанял Массимо который отрастил бороду, покрасил и ее, и волосы в черный цвет, и стал почти неузнаваем.

Да и какое дело тьеру до мелких торговцев и лавочников? Всех не упомнишь!

Теперь Массимо возил Римейна по городу и радовался. Верхом тьер в силу возраста (и объемного брюха, под которым любая лошадь проминалась) ездить не любил, так что Массимо не простаивал без дела. Но интересное началось тоько через одиннадцать дней. Римейн приказал отвезти его к тьеру Инарту, на ночь глядя. А когда он туда прибыл, отпустил кучера, сказал, что останется на ночь, а Массимо пусть приезжает за ним утром.

Массимо повиновался, а для себя отметил странность. И состояла она не в том, что кто-то решил переночевать у друга, дело-то житейское, мало ли о чем можно договариваться. Нет.

Такой поступок был совершенно нехарактерен для его тьера, который даже если и ездил к любовнице, ночевать предпочитал у себя и только у себя.

А еще...

Не так давно прошел дождь и у особняка тьера Инарта скопилась большая лужа воды. Скопилась бы.

А она была вся расплескана.

А экипажей нет.

Приехали - уехали?

Или приехали - остались? Или остались только те, кто приехал в экипажах?

Массимо собирался это узнать.

***

Мужчина едва не опоздал, когда из дома тьера Инарта принялись выезжать всадники. По двое, по трое, они группами направлялись к городским воротам. Одним из них был тьер Жорес.

Опознал Массимо и Римейна.

Хоть тот и предпочитал карету, а пришлось ехать верхом. Вот за его группой Массимо и пристроился, держась на почтительном расстоянии.

Авось не заметят.

***

Трое человек, среди которых был и тьер Римейн, выехала через восточные ворота, и принялась углубляться в лес. Вот тут

Массимо оказался в затруднении.

Лес густой, тропинка узенькая, если что - лошадь сразу не спрячешь, а значит, и сам не спрячешься. И что остается?

Лошадь он привязал неподалеку от тропинки, в самом ее начале, а сам пошел пешком, прислушиваясь и приглядываясь. Прятаться ему пришлось два раза.

Но люди, которые ехали в ту сторону, убедили мужчину, что он на верном пути.

Массимо пока не знал, что он собирается делать.

Позвать градоправителя?

Крикнуть на помощь стражу?

Запомнить всех присутствующих и медллено убивать по одному?

Он не знал. Пока ему предстояло убедиться, что это - те самые. А уж потом...

Массимо повезло дважды.

Первый раз - когда его не заметили. Второй раз - что сегодня должно было состояться обычное богослужение. Перенести зрелище человеческого жертвоприношения Массимо оказалось бы не под силу, он бы обязательно себя выдал. Но на каждый раз девиц не напасешься, тем более, что один из источников поставок он лично и перекрыл, а другой такой же найти было сложно.

Массимо ждал до полуночи.

Ждал, понимая, что это - оно. Ждал, пока присутствующие не переоденутся в черные балахоны с капюшонами.

Наблюдал из-за деревьев, как они поют, призывая Ириона.

Смотрел, как кровь сокола обагрила камень алтаря. Птица и вскрикнуть не успела, когда ей свернули шею, распороли тело и бросили сердце на плиту.

Смотрел, как люди касаются сначала алтаря, а потом окровавленными пальцами дотрагиваются до лба, словно принося какую-то клятву.

Слышал гимны во славу Ириона.

И не мог поверить, что это - не сон!

А еще запоминал.

Запоминал лица, запоминал имена, крепко запоминал. Ему еще предстояло предъявлять счета к оплате - и Массимо не собирался придерживать их у себя.

Они заплатят ему за племянницу!

Кровью заплатят.

***

– Их там пятнадцать человек. Все - тьеры.

Шернат слушал Массимо, оставаясь внешне спокойным. Только пальцы кожевника так вцепились в стол, что, казалось, сейчас кусок отломят.

– Ты их всех знаешь?

– Знаю.

– И они без масок, просто так...

– Именно что.

– Вот суки!

– Они твердо уверены, что в полной безопасности...

– Ничего, - кулак Шерната тяжко опустился на стол.
– Разубедим.

– Что ты предлагаешь сделать?

– А что тут предлагать? Один ты их не перебьешь!

– Думаешь?
– по-волчьи усмехнулся Массимо.

– Уверен. Сразу всех ты убить не сможешь, а если хоть один сбежит... нет, Ромку я им прощать не намерен! И Маришку тоже. Так что придется тебе у этой мрази еще чуток поработать, а я тем временем с надежными людьми поговорю.