Морские рассказы
Шрифт:
Решение созрело в 2–3 дня, визы были получены на той же неделе, билеты не заставили себя долго ждать (были вытряхнуты карманы всех ближайших родственников и знакомых).
Ещё в среду утром 19 мая я на работе проводила детский праздник (я музыкальный руководитель в детском саду), а в полдень, случайно позвонив своей маман справиться о её здоровье, узнала от неё, что лечу с Борисом утром следующего дня.
Ринулась прикупить что-нибудь в дорогу и домой – собирать вещи. Не успела с покупками ввалиться в квартиру, как потянулась вереница родственников проводить нас в «последний путь», т. к. мало кто верил в наше возвращение.
Вещи собирали ночью. Под утро, символически изобразив полуторачасовой сон, Борис
Борис быстро «расслабился», начав с виски, продолжив «биром» и стал донимать очаровательную мэм из соседнего ряда, гружённую детьми и прилагающимися к ним предметами. Дело в том, что за окном под нами проплывали скалы, торосы и айсберги (мы пролетали над Гренландией), которые приводили его в восторг. Так как я не столь бурно проявляла радость по этому поводу, то Борис искал единомышленника. Дама сидела далеко от окна и не могла видеть живописной картины. Борису было её очень жаль. Впрочем, она вовсе не проявляла желания откликнуться на его призыв: она сидела в наушниках и смотрела телевизор, на её животе покоились головы её двух отпрысков, а с другого края её охранял грозный муж грузинской наружности и бросал испепеляющие взгляды. Но мой простак их не видел и не унимался.
Почувствовав недоброе, мне пришлось охладить пыл своего мужа самой, пока дело не зашло далеко. Чтобы успокоить моего большого «ребёнка», я сделала несколько снимков из иллюминатора. Думаю, что на фото кроме бело-голубых разводов ничего не получится. Но… «чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало». В последствии оказалось, что этот снимок наиболее удачный.
Принесли обед. Не имевший нормальной пищи двое суток из-за дорожной беготни Борис проглотил в момент свою порцию, половину моей и заявил: «Покажи-ка своё знание языка, объясни стюардессе, что я всё ещё голодный и готов умять ещё пару таких порций». Когда после моей просьбы девушка принесла ещё тарелку с мясом, Борис воскликнул: «Молодец, не зря время тратила на курсы». Итак, моему английскому давал оценку его желудок.
Летим дальше. Впереди сидит парень, похожий на одного знакомого яхтсмена. Я замечаю об этом мужу. Он говорит: «Да у тебя же никакой памяти нет на лица!» Я в ответ: «А я говорю не про лицо, я с ним в бассейн хожу».
Судя по его реакции, Борис начинает трезветь. Ну что ж, мы – квиты.
Снижаемся. Вдоль береговой линии тянется на сотни миль коса, прямая, будто очерченная по линейке. Сели мягко, как и взлетели.
Миная почти не ждали, он нас отыскал быстро.
Великолепная «Хонда» с кондиционером приветливо распахнула перед нами двери, а плотный трафик хайвэев позволил нам внимательно рассмотреть строения Нью-Йорка.
Наш путь лежит в штат Нью-Джерси на озеро Хопатконг, где среди лесов и скал в двухэтажном особняке живут наши друзья: Минай, его жена Мила, его двадцатилетняя дочь Лёля и двадцатишестилетний сын Коля.
Немного о них. Минай работает в фирме «Стэнвэй» высококлассным специалистом по настройке роялей. Его клиенты разбросаны по всему штату Нью-Джерси и штату Нью-Йорк. Он разъезжает по красивейшим местам Америки на своей машине, периодически прихватывая то меня, то Бориса в целях знакомства с краем. Мила, имея за плечами наше музыкальное училище им. Римского-Корсакова, не найдя применения своему образованию, окончила школу программистов и работает в новом направлении, попутно сочиняя прекрасные стихи и песни, иллюстрируя их своими рисунками на компьютере. Лёля оканчивает колледж по психологии, Коля работает в юридической конторе. Всё семейство увлечено джазом и яхтингом (пожалуй,
Здесь началась наша подготовка к походу. Борис дни напролёт шкурит, лачит комингсы, дверцы, полки, пиллерсы и т. д. в гараже-мастерской. Я зашиваю в клочья разодранный спинакер, крою по старому и шью новый козырёк на рубку, сшила чехол – «чулок» на спинакер, чехол на дисплей GPS. Далее, перебравшись на яхту, Борис помогает Минаю установить SSB (радио дальней связи фирмы ICOM), вернее, изоляторы на ахтерштаге для этой системы. Эта штука обеспечивает связь через спутник с любой точкой земного шара. Это новшество на Минаевой яхте, потому приходится повозиться. Остальные приборы уже имеют свои штатные места, и их требуется только посадить в гнёзда. На моей совести – отмыть внутренности яхты после зимней стоянки и почистить диваны, а также составить список продуктов и всего необходимого на поход.
Попутно мы с Борисом устраиваемся на работы (надо по приезду домой расплатиться с долгами): Бориса Минай пристроил к своему приятелю в строительную бригаду. Меня через газету, с большим трудом, продали в семью ухаживать за двумя детьми и убирать в доме. Я здесь и живу на 7-ом этаже высотного здания в квартире, из окна которой через Гудзон простирается вид на Манхеттен. Борис живёт у этого самого приятеля Миная. Ему повезло с жильём. Гораздо хуже его напарнику – тот живёт в ванне в строящейся ими же квартире. Это беженец, три года назад приехавший сюда на заработки. В России был инженером-электронщиком, здесь кладёт кирпичи по 10–12 часов в день без выходных. Живёт здесь нелегалом, виза давно просрочена, если сунется в Россию, то уже никогда не вернётся сюда. Сколько ещё ему жить в ванне – не знает.
По выходным мы все встречаемся на яхте и продолжаем приостановленные на неделю работы, вечерами делаем пробные выходы в море.
Яхта «Камертон» американской постройки однотонного класса оборудована авторулевым, GPS, радаром (совмещены между собой и репитер выведен на рулевую колонку), SSB и УКВ (по УКВ в Америке существуют помимо множества платных, два бесплатных канала, сообщающих прогноз погоды) и другими приборами. Внутренняя планировка «Камертона» идентична планировке нашего «Форварда».
В отличие от нашей, спортивной, «Камертон» – круизная яхта, отделана тиком. Зимой яхта стояла в Нью-Джерси (ближе к дому и дешевле) сверху по Гудзону, после спуска яхта имеет место в Бруклине, на Coney Island, в клубе под названием «Bays Marina Bay».
Место выхода из этого клуба прямо в океан называется «Sea Gate» – морскими воротами. Этот клуб примечателен своим расположением и своими низкими ценами (3 $ в сутки, в то время как в дорогих по 75$), потому как не обустроен. Правда, там имеются крепкие бона, вода, электричество и сарай с «удобствами» – т. е. всё для первой необходимости. Из моря вход – ориентир на две трубы и разрушенное два года назад ураганом здание. Таких зданий у нас полно, хотя ураганов такой разрушительной силы, кроме революции, у нас не было.
25.05.99, вторник.
У Миная сегодня всего один клиент. Он предложил мне проехаться с ним.
Старичок пенсионер, которому Минай настраивал рояль, увидел меня в окно и пригласил в дом, угостил кофе. До этого, сидя в машине, я изучала «Windows – 98 для «чайников». Помня Минаев наказ максимально использовать свои познания в английском для его расширения, я смело начала общаться.
Когда любезный хозяин дома спросил меня, как называется самый большой музей в Санкт-Петербурге, я ответила: «Windows Palace» вместо «Winters Palace», на что Минай мне заметил: «Чайник, читай английский разговорник, а не трактат по компьютеру».