Морские течения

Булычев Кир

Что-то маленькое, как мышь, шевельнулось в бутылке.

Я не испугался. Я был к этому внутренне готов.

Потом некто, заточенный в бутылку, зажег

фонарик и стал им размахивать, торопя меня.

И тогда я увидел, как свет фонарика отражается в его красных глазках.

Даже в маленьком, пугала в нем шустрость, энергия, не утихшая за две тысячи лет, и махонькая пока злоба в глазках.

Да, подумал я, открою я бутылку, освобожу тебя. И стану всесильным. И стану твоим господином и рабом. И кончится этот негромкий и простой мир приморского городка. И я неизбежно превращусь в игрушку в руках сильных мира сего, которые будут бороться за право владеть джинном и губить людей. Либо стану губить их сам. И милую педантичную Нину, и инженера из Львова…

Я знал, что в конце улицы есть глубокий колодец.

Джинн раскачивал бутылку

и звонко бился внутри. Он догадался, что я его не освобожу. Мне даже казалось, что его комариный голос проникает сквозь толстое стекло.

За пятьдесят шагов до колодца мне многократно пришлось одолеть соблазн величия. К счастью, я маленький человек, и я более боялся, чем желал этого величия.

Я кинул бутылку в колодец, не заглядывая больше в нее.

Из колодца блеснуло зеленым светом. Громко плеснула вода.

Стало тихо и спокойно.

Нина с инженером ждали меня у кинотеатра. В пустом зале, пока не потушили свет, Нина рассказала инженеру, что мы нашли бутылку, в которой была записка.

– Ну подтверди, подтверди! – требовала она.

– Была записка, – сказал я.

– И где же она? – спросил инженер.

– Я ее съел.

Мы все засмеялись, и тут начался журнал «Новости дня».