Морские титаны
Шрифт:
— Сейчас же иду, полковник! Это самые приятные сведения для генерала. Позвольте засвидетельствовать вам свое почтение.
— До скорого свидания, любезный капитан!
Офицер повернулся и быстро удалился со своим небольшим отрядом, дабы успеть предупредить генерала Вальдеса о прибытии подкрепления, присланного из Панамы.
— Вот замечательные вести; что вы по этому поводу думаете, братья? — обратился Лоран к своим офицерам.
— Превосходные, — ответил Олоне, потирая руки.
— Надо признаться, что испанцы невероятно глупы, — засмеялся
— Вот увидите, что мы войдем в форт без единого выстрела.
— Не рассчитывайте на это, братья, — возразил Лоран, — генерал Вальдес не наивен и не глуп; он старый и опытный солдат, крайне недоверчивый; с ним дело еще не кончено.
— Гм! Сети, однако, расставлены хорошо, — пробормотал Бартелеми, — трудно ему будет выпутаться из них.
— По крайней мере, он попытается, будьте уверены. Этот старый служака чует военную хитрость, как вороны порох, вот увидите!
— Ну, тогда пробьемся! — весело вскричали флибустьеры.
— По правде говоря, — заметил Мигель Баск, — скучно было бы войти вот таким образом — руки в карманах — в этот грозный форт.
— Я предчувствую, что генерал Вальдес избавит тебя от этой скуки, шутник.
— Вашими бы устами, полковник…
— Впрочем, будь что будет! В путь, братья, мы и так потеряли много времени.
Горнисты протрубили сигнал; флибустьеры, обнаруженные противником и принятые им за подкрепление, не должны были долее скрываться, напротив.
— Вперед марш! — раздалась команда. Колонна дружно двинулась вперед.
Береговые братья уже забыли о своей усталости. Приближалась решительная минута, и их воинственный пыл пробудился с новой силой. Скука и утомление продолжительного ночного перехода и строго предписанного молчания — все было предано забвению в предвкушении близкого боя.
После двадцати минут ходьбы авантюристы увидели наконец на небольшом расстоянии перед собой на вершине довольно крутого холма грозный форт, который чуть заметно выдавался темной массой на иссиня-черном фоне небосклона.
Было ровно два часа ночи.
Авантюристы, достигнув подошвы холма, стали подниматься по высеченной в скале тропинке, ширины которой едва хватало, чтобы два человека могли идти рядом; тропинка шла зигзагами до гласиса.
Дойдя до него, флибустьеры остановились. Ров в тридцать футов шириной и пятьдесят глубиной, наполовину наполненный водой, внезапно преградил им путь.
Лоран велел своему отряду сомкнуть ряды и приказал горнистам дать сигнал. Из крепости ему ответили таким же сигналом, и почти мгновенно на краю бастиона при свете факелов, которые держали несколько солдат, то и дело встряхивая ими, чтоб они горели ярче, показался генерал при полном параде с небольшой свитой офицеров.
Это был Сантьяго Вальдес.
— Кто идет? — крикнул он.
— Испания! — немедленно ответил Лоран, который вышел вперед к краю рва.
— Какой полк? — спросил генерал.
— Стрелковый
— Вы полковник Бустаменте?
— Так точно, ваше превосходительство.
— И вы прибыли из Панамы?
— Прямым путем, с подкреплением, которое присылает его превосходительство губернатор дон Рамон де Ла Крус.
Наступило непродолжительное молчание; генерал задумался.
— А кто мне поручится, что вы не обманываете меня? — продолжал он минуту спустя с некоторым недоверием.
Очевидно, комендант смутно чуял неладное.
— Как я могу обманывать вас, сеньор генерал? Впрочем, при мне письмо от губернатора.
— И вы говорите, — сказал комендант, не отвечая прямо на слова Лорана, — что нам угрожает нападение флибустьеров?
— В самом скором времени, ваше превосходительство.
— Я выслал несколько лодок на разведку и буду ждать их возвращения.
— То есть вы хотите сказать, что пока не получите сведений от разосланных вами людей, вы отказываете мне во входе в форт?
— Осторожность предписывает мне это; измена грозит нам повсюду.
— Пришлите за письмом адъютанта, ваше превосходительство; когда вы прочтете его, то сразу узнаете, кто я.
— Подождите еще немного, сеньор полковник.
— Ваше превосходительство, дальнейшая задержка только усилит непростительное оскорбление, наносимое вами войску его величества и штаб-офицеру, которому дано важное поручение. Я ухожу и возлагаю всю ответственность за возможные последствия исключительно на вас одного… Пойдемте, сеньоры, — обратился он к своим офицерам и солдатам, — нам здесь больше нечего делать.
Он повернулся и сделал несколько шагов по направлению к своему отряду.
Между тем на бастионе шел горячий спор между испанскими офицерами и генералом.
— Постойте, сеньор полковник, — наконец окликнул Лорана генерал, — я сейчас пришлю курьера за письмом.
— Поздно, ваше превосходительство, вы уже отказались принять его, да и к чему, наконец? Разве оно не может быть подложным?
— Сеньор полковник, и это мне говорите вы?
— Положим, что я был неправ, ваше превосходительство, употребив такое выражение; простите меня, но в моем лице вы нанесли кровную обиду храбрым воинам, которыми я имею честь командовать! Разве так следует награждать людей за перенесенные труды и утомление?
— Дайте письмо, сеньор полковник.
— Письмо это, ваше превосходительство, я вручу вам лично во главе своих солдат в самом форте, которым вы командуете; я требую этого удовлетворения!
— Вы требуете?
— Требую, ваше превосходительство. Даю вам десять минут на размышление; если по прошествии этого срока ворота не будут открыты, я уйду и, повторяю, лишь на вас одного ляжет в этом случае ответственность за последствия.
Генерал не ответил.
Спустя минуту флибустьеры отметили большое волнение на бастионах: люди суетились, бегали взад и вперед; по всей вероятности, внезапное беспокойство овладело офицерами и самим генералом.