Морской лорд. Том 2

Чернобровкин Александр Васильевич

– Хорошая у вас работа! – с издевкой сказала училка, решив, видимо, что я издеваюсь над ней или являюсь профессиональным выродком.

Я не стал ей рассказывать, что некоторые читают романы, или смотрят фильмы, или играют в компьютерные игры, а то и вовсе ложатся спать, причем в своей каюте. Вместо этого предложил:

– Давайте поменяемся.

Она отказалась и объявила мои знания неудовлетворительными. Быть честным – это оскорбительный вызов обществу.

– Вон они! – заорал сверху юнга, хотя я приказывал ему доложить

тихо, если кого-нибудь обнаружит.

– Сколько их? – тяжело вздохнув, спросил я.

– Два.

– Далеко?

– Не очень, – ответил юнга и показал на восток: – Там они.

Значит, они часть ночи шли под парусом по звездам, а в тумане легли в дрейф. Догнали их быстро. Я приказал расстрелять весь экипаж сперва одного драккара, а потом второго. Только после этого начали сбор трофеев и перегрузку скота на шхуну. В одном, поменьше, везли на продажу овец, а в другом – бычков и свиней. Первых поместили в твиндек шхуны, а вторых – в трюме. Люк в трюм и твиндек я решил не закрывать, чтобы животные не задохнулись, хотя это и противоречит хорошей морской практике. Больший драккар взяли на буксир и пошли в сторону устья реки Эйвон, чтобы подняться по ней к Бристолю. По моим подсчетам должны успеть к первой трети прилива.

Только набрали скорость, как сверху раздался голос юнги:

– Вижу парус!

– Где он? – спросил я.

Юнга показал на запад, где по моим расчетам должен быть третий драккар.

– Следи за ним, – приказал я.

Не думаю, что погонятся за нами. Они при встречном ветре не смогли нас догнать, а при попутном – и подавно. Возьмут на буксир второй драккар, отвезут трупы членов его экипажа родным и близким и расскажут, как лоханулись.

7

На поля и лугах вокруг Бристоля не было больше шатров и шалашей. Императрица Матильда со своим войском сидела в Оксфорде, грабила сторонников короля Стефана, пользуясь тем, что он болеет. На городских улицах попадались рыцари, сержанты и пехотинцы, но уже не в том количестве, что год назад. Крысы начали сбегать с тонущего корабля. А я не собирался. Нисколько не жалел, что оказался не на той стороне. Был уверен, что такой прохиндей, как Ранульф де Жернон, граф Честерский, сумеет вовремя перелинять и договориться с королем. Тому тоже нет смысла враждовать с самым богатым своим вассалом. В любом случае, до моих владений на полуострове Уиррэл гражданская война не скоро докатится, а к своим линкольнширским владениям я относился, как к приятному, но не самому важному дополнению. Мне хватит и того, что есть возле замка. Остальное добуду в море. Все-таки в первую очередь я – морской лорд.

Роберт, граф Глостерский был в замке. Принял он меня с радостью, хотя по осунувшемуся лицу было заметно, что дела у него идут неважно.

– Что у тебя нового? – спросил он, присев со мной за столик в нише у окна.

Слуга принес

серебряные бокалы, на стенках которых были изображены грифоны с рубинами или какими-то другими красными камнями вместо глаз, и кувшин из толстого темно-синего стекла с красным вином, налил нам. Вино было из Франции, но не из Бордо. Более терпкое.

– Сын у меня родился, назвал Робертом, – ответил я и спросил с улыбкой: – Угадай, в честь кого?

Ему это польстило. Все-таки англичане очень падки на лесть, потому что, как и русские, чаще говорят друг другу гадости, чем комплименты. То ли дело французы. Эти умеют так незаметно подкрасться и лизнуть, что скорее удивятся тончайшему комплименту в свой адрес, чем поведутся на него.

– А до меня дошли слухи, что ты перебил отряды Вильгельма Ипрского и Роберта де Бомона, – сказал Роберт Глостерский.

– Это разве новость?! – с шутливой наглостью произнес я.

– Уже не новость! – согласился граф Глостерский. – Я жалею, что не наградил тебя за Вустер, не сделал своим вассалом. Тогда бы ты точно не оказался на стороне моих врагов.

– Я и так не окажусь, – поняв, что он имел в виду, пообещал я. – Не привык перебегать с одной стороны на другую, даже если это очень выгодно.

– Можно оказаться в ситуации, когда долг заставит, – возразил Роберт Глостерский.

Видимо, он не был уверен в своем зяте. Если Ранульф де Жернон перейдет на сторону короля Стефана, я, как его вассал, буду обязан воевать с его врагами.

– Будем надеяться, что это не случится, – произнес я.

Но мы оба понимали, что, если дела у императрицы Матильды и дальше пойдут также плохо, то обязательно случится.

– В любом случае всегда можно заплатить щитовые деньги и не принимать участие в нападении на друзей, – добавил я.

– Рыцари предпочитают получать деньги, а не платить, – резонно заметил граф Глостерский.

Ему была непонятна психология верности. В его обществе на первом месте стоит выгода. Постараюсь объяснить свою верность понятным ему языком.

– Я – не такой, как все. Мне море приносит больше, чем самый удачный сухопутный поход. Поэтому могу выбирать, в какой пойти, а в какой нет, – сказал я. – К тому же, не люблю подчиняться… не слишком умным людям.

Граф Глостерский понял, что я намекаю на короля Стефана.

– С противником нам повезло, – ухмыльнувшись, сказал Роберт Глостерский.

– Как сказать, – возразил я. – Если война затягивается, значит, силы, в том числе и силы ума, одинаковы.

– У него умные советчики, – сообщил граф Роберт.

– Нам бы они тоже не помешали… – произнес я.

Роберт, граф Глостерский не хотел обсуждать действия императрицы Мод, поэтому сменил тему разговора:

– С какой целью пришел сюда?

– Захватил два ирландские судна со скотом. Думал, продать на нужды армии, но, как заметил, ряды ее сильно поредели.