Морской охотник
Шрифт:
Именно по этой причине проконтролировать экспедицию поручили Полундре. Для такого дела нужен был человек с богатым практическим опытом, который хорошо разбирался бы в морских приборах и смог бы, в случае чего, распознать неладное и принять меры. Боевой пловец, умеющий под водой все или почти все. Особиста для такого задания не отрядишь — большинство из них эхолот от барометра не отличит, а уж в более сложных приборах разбираются примерно так же, как неандерталец в квантовой физике.
Разумеется, впрямую сообщать японцам о том, что их работы будут проходить под контролем
Сергею было немного неприятно, что приходится скрывать свою главную задачу от товарища, но деваться было некуда. Военная тайна — дело серьезное. Впрочем, судя по понимающему лицу Селезнева, он кое-что и сам понял. В самом деле, в то, что лучшего подводного спецназовца Северного флота прислали всего лишь следить за безопасностью японских ученых, верилось с трудом. Но ни о каких своих догадках вслух Селезнев не сказал — не маленький, чай, понимал, что, если ему чего-то не говорят, значит, так надо.
— Все, давайте миски, — сказал Селезнев, пробуя уху. — Готово.
Следующие десять минут все молчали, а когда миски с ухой показали дно, разговор пошел уже на совсем другую тему.
— Дядя Сережа, а вы когда под водой плавали, видели когда-нибудь затонувшие корабли? — спросил мальчишка.
— Бывало, — коротко ответил Полундра. Ему в этот момент вспомнились вовсе не романтические средневековые фрегаты с пушками и золотом на борту, а совсем наоборот — кое-какие современные кораблики, которые он сам же на дно пускал или, наоборот, не давал пустить на дно. Воспоминания были не самые светлые — и уж никак не для ушей Вити.
— Расскажите что-нибудь! — глаза мальчишки горели.
— Он у меня романтик, — усмехнувшись и потрепав сына по голове, сообщил Селезнев. — Дома столько книжек и журналов про затонувшие корабли — скоро места на полках не хватит.
— Романтик — это хорошо, — сказал Полундра, напряженно думая, что бы такое рассказать мальчишке, чтобы не разочаровать его. Ведь нет никаких подходящих историй, а врать не хочется. Хотя нет… кажется, один подходящий случай есть. — Ну вот, например, могу рассказать, как мы в Тихом океане сокровища с затонувшего корабля доставали… — начал Полундра.
История, как ни странно, была совершенно реальная. Полундра понятия не имел, откуда в штабе Северного флота несколько лет назад стало точно известно место, где затонул один из испанских галеонов, возивших золото из Америки в Европу, но факт оставался фактом — его группа получила задание это золото поднять. История была вполне романтичная — долгие поиски, старый корабль, морские карты, золото… А если не упоминать о нескольких хватких ребятах с другого континента, которые остались лежать на дне рядом с выпотрошенным галеоном, так и совсем здорово. Непонятно, как американцы тогда пронюхали об операции, но помешать попытались. И остались там, на дне… Группа Полундры отступать не привыкла Рассказывая
— Вырасту — точно буду подводником, как и вы, решительно заявил он, когда Полундра закончил.
Я бы и сейчас попробовал…
— Виктор! Я тебе попробую! — строго сказал Селезнев. — Забыл, что ты мне обещал?
— А вдруг ты разрешишь…
— И думать забудь!
— О чем это вы? — заинтересованно спросил Полундра.
— Да вот, понимаешь, Сергей, пару лет назад наш катер тут неподалеку зафиксировал что-то очень напоминающее затонувшее судно. Ну, гидролокатор у нас все-таки довольно приличный, вот случайно и наткнулись.
— А где именно?
— Рядом с северо-восточной оконечностью острова. Там, где птичий базар, совсем недалеко от берега. И вот с тех пор Витька туда нырнуть хочет и все исследовать. Я с него честное слово взял, что без спросу не полезет, и очень надеюсь, что слову этому можно верить, — он покосился на сына. — А, Виктор?
— Да можно, можно… — недовольно отозвался мальчишка. — Мне не разрешаешь, так сам бы туда нырнул! Ведь интересно же!
— Витя, я ж тебе объяснял. Никаких изыскательских работ без специального разрешения там вести нельзя. Это международный заповедник.
— Японцам почему-то можно!
— Не волнуйся, у них-то все разрешения есть, иначе никто бы их сюда не пустил.
Мальчишка замолчал, насупившись.
— Интересно, что это может быть за корабль такой? — вслух подумал Полундра.
— Да мало ли… — отозвался Селезнев. — Я местных жителей расспрашивал — ничего не знают. Правда, алеуты мне рассказали, что вроде бы в сорок пятом где-то на том конце острова автоматчики МГБ каких-то японцев расстреляли. Причем мне это не один человек рассказывал, ошибка исключена. Ну, а поскольку по воздуху они на Командоры попасть никак не могли, то, может быть, это их кораблик там на дне ржавеет.
— Точно их! — мальчишка, почувствовав интерес Полундры, снова оживился. — Мы с ребятами там, у самого моря, на краю птичьего базара пистолет нашли. Он, конечно, старый совсем, проржавевший, но Игорь все равно его потом в одной книжке про оружие нашел — это японский револьвер! Называется «намбу».
— Интересно… — протянул Полундра.
— Да! И еще мы там три пуговицы нашли! Тоже японские, наверное.
Отец мальчишки хотел было что-то сказать, но в этот момент ожила рация, лежавшая на его бушлате в нескольких шагах от костра.
— Селезнев! Слышишь меня? Селезнев! Прием!
— Я Селезнев, вас слышу, — отозвался капитан-лейтенант.
— Срочно возвращайся на базу! И сразу на катер.
— Что случилось?
— Радист зафиксировал сигнал бедствия.
— Откуда?
— Трудно точно сказать — сигнал совсем слабый.
Но, похоже, что по курсу норд-ост, со стороны Алеутских островов. Может, опять рыбаки влипли, выручать надо. Давай, скорей!
— Сейчас буду.
Капитан-лейтенант отключил рацию и шагнул к берегу, где стоял старенький катер, на котором они сюда приплыли.