Морской почерк
Шрифт:
Стал с ним разбираться:
– Сашка, – говорю, – получаешь ты то, что положено по норме. Можно подумать, что мама тебе мяса давала больше. Сашка в ответ:
– У мамы я за стол без утятины не садился!.
Стал я выяснять, где бедная мама брала столько птицы.
– Где-где, обиженным тоном ответствовал Сашка. Я с охоты приносил.
– Так ведь, – говорю, – это надо целыми днями охотиться!
– Да вы че? Взял лодку, вышел в заводь, а там воды не видно – одни утки. Е….Л дуплетом из двух стволов: все улетели, а тебе, как дробь летела, –
Как оказалось, Сашка был потомственным рыбаком и охотником. Родился и жил он в дельте великой русской реки Волги, под Астраханью. Служили мы с Сашкой образцово. Он даже удостоился самой дорогой для матроса срочной службы награды – получил отпуск с выездом на родину. Сам командир бригады отметил его. Во время одного из учений с торпедными стрельбами Сашка первым на крейсере обнаружил сработавший КСП от выстрелянной торпеды, причём сделал он это, стоя на палубе бака, грамотно: указывая рукой на работающий КСП и крича дурным голосом во всю мощь своего не тихого голоса: – Вижу КСП!!!.
Комбриг оценил Сашкин “подвиг” потому, что он с палубы увидел то, что сигнальщики не заметили, находясь метров на 10 выше. Если некоторые читатели подзабыли с годами что есть КСП, поясню. Это контрольно-сигнальные патроны, отстреливаемые учебной торпедой, прошедшей положенный путь и всплывшей так, что из воды видна только её полосатая носовая часть. КСП – маленький разноцветный фейерверк. КСП и пребывание торпеды на плаву – величины во времени не бесконечные, поэтому, обнаружив КСП, к торпеде немедленно направляют катер-торпедолов для извлечения её из моря. ЧП (чрезвычайное происшествие) флотского масштаба, если торпеда вовремя не будет поднята и утонет!
Короче, отгулял свой отпуск Сашка, и привёз из родных мест много рыбных вкусностей, в том числе шар паюсной икры размером с футбольный мяч, завернутый в пергамент. У меня от вида такого количества дефицитнейшего продукта глаза на лоб полезли, а Сашка засмеялся и сказал, подмигнув:
– Теперь нам с Вами будет, чем червячка заморить.
Так мы и стали бороться с “червячком”, особо не афишируя свою “борьбу”. Я же, со своей стороны, внёс в общее дело растворимый кофе – продукт остродефицитный в те славные годы.
Прошло некоторое время. Начался сбор-поход Черноморского флота. Вышли на внешний рейд, встали на якорь. Мы – флагман, на борту – ВПУ (выносной пункт управления) командующего ЧФ. И понеслась: учения, тренировки, зачёты и прочая, прочая… Мы с Сашкой несём службу… В одну из ночей я несу ходовую вахту на мостике. Обстановка спокойная: на горизонте – чисто, на рейде – никаких шевелений.
Говорю Сашке:
– Спустись в каюту, испей кофею, да и мне принеси бутербродик да стакан погорячей.
Через какое-то время в ходовой рубке появляется довольный жизнью Сашка. В одной руке у него, обмотанный полотенцем дымящийся стакан кофе, в другой – бутерброд из свежеиспечённого хлеба с паюсной икрой. Передав мне “дары природы”, Сашка поудобнее устраивается в командирском кресле (знает, что я никогда не сижу: вахтенному офицеру это запрещено). Наблюдая
– Вы что себе позволяете, товарищ вахтенный офицер?! Вы не только сидите на вахте, но ещё и жрёте!
Ответить я смог коротким:
– Виноват!
Боковым зрением вижу, что мой рассыльный без разрешения исчез из рубки. И тут у капраза начался со мной разговор на “Вы” (вызвал, вы. ал, выгнал):
– Доложите свои обязанности согласно корабельному уставу, доложите дислокацию кораблей на рейде, доложите тактикотехнические характеристики средств воздушного нападения вероятного противника на театре военных действий, доложите…, доложите… и прочая, прочая, прочая…
Капраз [2] истово взялся выворачивать мне наизнанку орган, которого у меня отродясь не было. Сколько длился неожиданный экзамен, имеющий целью доказать мою полную несостоятельность как вахтенного офицера, не скажу: пространство и время для меня перепутались странным образом…
Вдруг в проёме двери рубки возникает мой рассыльный Сашка с подносом, накрытым салфеткой (где он ночью добыл их до сих пор загадка для меня). Сашка с ангельским выражением на физиономии обращается к проверяющему, заставив того на мгновение непроизвольно прервать мой допрос:
2
– o капитан первого ранга
– Товарищ капитан первого ранга! Испейте кофейку!
Жестом фокусника он снимает салфетку и на подносе открывается дымящийся стакан кофе и огромный бутерброд, покрытый слоем икры пальца в три толщиной.
– А это что намазано на хлебе? – примирительно спрашивает проверяющий.
– Икра, товарищ капитан первого ранга! – гордо докладывает Сашка. Капраз молча берёт поднос, уединяется на командирском кресле минут на пятнадцать в тёмном углу рубки. Покончив с трапезой, молча покидает рубку.
Как потом оказалось, этой ночью крейсер проверяли десять офицеров штаба флота. При разборе фактов проверки, на фоне общей удручающей картины состояния дел, в лучшую сторону по подготовке к несению службы был отмечен и поощрён только один вахтенный офицер. И этим офицером был я.
Александр Дворников
Дворников Александр Владимирович – родился в Белоруссии. В 1968 году окончил Рижское мореходное училище. Ходил на судах Рижского морского пароходства и на судах иностранных компаний. Автор трёх сборников стихов и книги Морских рассказов. Член писательской организации “Родина” и Межрегионального Союза писателей Северо-Запада. Участвовал в различных литобъединениях: Буревестник, Светоч, Сонет. Живёт в Риге.