Морской волк. 2-я Трилогия
Шрифт:
И в третьих, вступление Испании в войну чрезвычайно выгодно СССР, поскольку лишает Рейх важного для него канала связи с внешним миром. Сколько сырья и готовых изделий так попало в Германию в истории потомков, и смею предположить, в нашей? Франко сам в войну не вступит, не идиот. Но, что он будет делать, если войну объявят ему? Ведь союзники такого не простят, и никаким объяснениям не поверят.
— Лаврентий, а ты учел, что история могла измениться? И этого «несчастного случая» не произойдет?
— Тут, товарищ Сталин, мы провели большую работу, как мои сотрудники, «проверяя» соответствие фактов данным, полученным из неуказанного источника,
— А если все же не случится?
— Тогда К-25 придется задержаться на полсуток. И какой-то испанец, следующий из Виго в Англию, будет потоплен «немецкой» лодкой. Ста килограмм золота ради такого не жаль.
— В самой Испании сумеют все обеспечить? Принять груз и отправить точно в срок?
— Люди надежные, с тридцать седьмого. Все — от Долорес. Тем более, они и не будут знать, что передают.
— Однако, же К-25 придется оставить «Краснодон» без охраны. На двое, или даже трое суток.
— Мы рассчитали, что риск встречи с немецкой лодкой невелик. При том, что К-25 сумеет все же осуществить дальнее прикрытие. В худшем же для нас случае захвата транспорта союзниками, К-25 безусловно успеет вмешаться раньше, чем судно доведут до ближайшего британского, а тем более американского порта.
— Ну, Лаврентий, тебе за все отвечать…
Капитан Юрий Смоленцев
Он же — «Брюс»
Так и не попал я на Канары — ни в той жизни, ни в этой. А мог бы, поскольку наш кэп Большаков рассказывал, что прорабатывались разные варианты. В том числе, с высадкой на берег — на какой-то остров в Канарах, или прямо на испанскую землю. Но, решили работать так, как сочли наиболее надежным. Поскольку в нашей стихии, то есть под водой, даже «люди-лягушки» князя Борзеге для нас не противники, за полвека опыт накопился, и учили нас более качественно, и снаряжение у нас лучше, средства связи, навигации, обнаружения. Ну а про оружие вообще молчу — кроме ножей, ничего у итальянских лягух нет, что можно на глубине из автомата садить очередями, тут и не слышали. То есть работаем, не выходя на сушу — и попробуй нас достань, если что пойдет не так.
Хотя Канары сейчас, это не туристический рай для богатых буратин, а пока что самые нищие задворки самой бедной европейской страны. Климат и пляжи в наличии, а вот модные курорты появятся лет через тридцать. И связь с метрополией даже в мирное довоенное время крайне ненадежна, а уж в войну… Оттого от этого варианта и отказались —
Атомарина всплывает в видимости берега! Но, уже стемнело, и нас не различить. На палубе беготня — хотя радаром и акустикой проверено, никого рядом нет, но, может ведь появиться? А видеть «Моржиху» в Атлантике не должен никто, если же такие неудачники объявятся, придется их убивать, без вариантов. Матросики в темпе спускают на воду две «миноги» и немецкую надувную лодку, одну из тех на которых мы шли на абордаж, загружают в нее пару ящиков с золотом (но, по упаковке не видно, тара на боеприпасы похожа). Я, Валька, Влад, Андрей-первый, надев снаряжение и вооружившись еще кой-какими полезными вещами, грузимся в лодку, она поднимает шестерых, но, два места заняли ящики. «Воронеж» погружается — и море чисто, как десять минут назад. Но, мы знаем, что корабль ждет нас на глубине, и даже без «миног» мы могли бы доплыть, нас примут внутрь через торпедные аппараты. Пока ждем.
С «Воронежа» по УКВ корректируют наше место. Не хватало еще, чтобы снесло течением и волнами черт-те куда. Гребем, отдыхаем. Ждем.
Время рандеву — полночь. За полчаса с атомарины передали, цель на радаре, пеленг 110, дистанция четыре мили. Проходит время, сначала слышу далекий шум мотора, затем в ПНВ различаю силуэт, что-то вроде малого сейнера, или мотобота, на похожем мы из Киркенеса уходили, только этот чуть крупнее. Значит, команды там может быть до десятка человек, максимум пятнадцать, если подстава-ловушка. И пара пулеметов, причем возможно, крупнокалиберных.
Хотя если бы это была засада, лоханка была бы не одна. А в отдалении держались бы еще две-три, вооруженных, и с морпехами на борту. Или, если бы предположили подлодку, выпустили бы свою субмарину, подстеречь и потопить. Ведь не могут же там рассчитывать на локаторы и акустику двадцать первого века? И мы бы ушли благополучно, да еще хлопнув дверью, вот прибавилось бы покойничков у враждебной стороны, только золота жалко, пришлось бы топить. Точно так же, если это окажутся не те, кого мы ждем, а совершенно посторонние рыбаки или контрабандисты — простите, но, вы оказались не в том месте и не в то время.
Быстро седлаем «миног», прихватив всякие полезные (для нас, а для кое-кого так очень опасные) вещи. Гости уже близко, так еще мимо пройдут. Валька и Влад ныряют по направлению к цели, а вторая «минога» со мной и Андреем пока остается возле нашей «посылки». Я достаю фонарь и сигналю в направлении судна, короткий, короткий, длинный, длинный, короткий. И еще раз. Мотобот поворачивает, и я вижу с него ответ — длинный, длинный, короткий, короткий, длинный, как зеркальное отражение моего сигнала. Все правильно, вот только знакомиться с испанскими товарищами в мои планы не входит. Перегибаюсь через борт лодки, зажигаю заранее припасенный немецкий фонарик, бросаю на дно. И ныряем тоже.
Суденышко подплывает к резиновой лодке. Я выныриваю у самого борта и слушаю. Говорят по-испански. Груз взяли, теперь скорее назад, и чтобы не заметили, да что эта портовая стража может? Не англичане, и совершенно не озабочены найти отправителя, не видно на палубе ни солдат, ни пулеметов, никто не орет в рацию, не обшаривает море прожектором. И не удивлены неожиданной находкой, не пытаются тотчас же вскрыть ящики, как это непременно сделали бы посторонние, случайно оказавшиеся тут, да ведь они и на сигнал ответили правильно? Значит считаем, что это те самые товарищи и есть. Тогда плывите, и удачи!