Мортена: Перерождение
Шрифт:
– Рогнеда, – слова едва проталкивались сквозь горло, сдавленное спазмом. – Рогнеда Ягер.
Неужели я заняла место той, кто так отчаянно меня защищал? Или эти воспоминания не мои, а тела?
– Что ещё помнишь? – уже спокойнее спросила спасительница, видимо, удовлетворённая ответом. Свет вокруг руки погас, кошачья лапа исчезла.
– Ничего.
– Так бывает после травм головы, – она ласково погладила мою ладонь. – Имя – это первый шаг. Со временем память восстановится. Отдыхай. Больше тебя не потревожат.
– А вы… – «кто», хотела я спросить, но оборвала фразу на середине,
– Муар. Я – твоя бабушка и, возможно, приёмная мать в будущем, но об этом рекомендую не распространяться.
Бабушка… Эта бабушка выглядела так, что хоть сейчас замуж отдавай. Это же сколько ей лет и какая здесь продолжительность жизни? Хотя, если учесть ускоренный метаболизм, натуральные продукты питания и фантастическую медицину, которую я продолжаю на себе испытывать, подобное не должно удивлять.
Муар ушла, оставив после себя смесь запахов пряной корицы и горького апельсина. Мне же оставалось восстанавливаться и рассуждать о всём произошедшем.
Что мы имеем? Базисом у нас шёл последыш в правящей семье, которую уже дважды пытались убить сестры. В активе – контролируемый перенос меня из другой реальности или временного этапа в умирающую Реду. В пассиве – связь меня настоящей и Реды в другом прошлом. Под знаком вопроса конечная цель переноса и вероятность сохранности двух личностей в одном теле. Я очень не хочу верить, что настоящая Рогнеда погибла, упав со скалы. А ещё особняком выделяется странная система взаимодействия этого мира со мной.
Стоило вспомнить об оповещениях, как одно из них тут же замигало в воздухе красным. Надо же, даже глаза закрывать не пришлось.
«ВНИМАНИЕ! Переход к пятой стадии регенерации. Загрузка цифровой копии – 85%.
ВНИМАНИЕ! Открыт доступ к способностям экспериментального образца.
ВНИМАНИЕ! Не рекомендуется использовать способность „полиморфизм“ до полной инициации».
«Знать бы ещё, что такое полиморфизм».
На удивление, ответ высветился сразу же, словно кто-то сменил кадр на плёнке диафильма. Для разнообразия надпись проявилась не в тревожно-красных, а в голубых тонах.
«Полиморфизм – это наличие двух или более явно отличающихся морфов или форм у особи. Генетически редкое явление, влекущее за собой психическую и физическую нестабильность экспериментальных образцов».
«С нестабильностью мы разберёмся, и тогда кого-то ждёт большой сюрприз», – злорадно подумала о матери и двух сёстрах, так пекущихся о чистоте крови.
***
Покинув Реду, Муар приказала личной гвардии охранять внучку и отправилась прямиком к брату. Тот в последнее время совсем ослаб без поддержки духов рода, но стойко держался, уступив место лечения Реде.
Марук, младший братик. Последние циклы дались ему особенно тяжело. Ничто не справлялось с его недугом. Моложе Муар на двадцать циклов, нынче он практически не вставал с постели. Смоляная коса стала молочно-белой, тело иссохло и одряхлело. Кожа трескалась, словно банановые листья на солнце. Сил не хватало даже на оборот. А ведь он не
Далеко внизу гремела музыка, лился смех, звенели радостные голоса ягуаров, отмечающих день Единения. Пылали костры, курились благовония, молодёжь щеголяла друг перед другом обретёнными ипостасями. Ночь свободы бушевала в крови ураганом, подавляя человеческое и отпуская животное начало. Ближе к полуночи пляски вокруг костров сменятся необузданной страстью, а возгласы поздравлений плавно перетекут в стоны удовольствий. Но это всё внизу, в долине. Резиденция же правящего рода располагалась на возвышении, с трёх сторон обрамлённом скальными склонами. Высеченная в толще белого мрамора, она жемчужиной сверкала на рассвете и багровела в лучах угасающего светила. Здесь всегда царили прохлада и покой.
Муар ступала бесшумно, боясь потревожить чуткий болезненный сон брата, но опасения были напрасны. Восковой мумией он застыл среди промасленных простыней, практически сливаясь с ними. Россыпи разноцветных подушек, подоткнутых под спину, должны были отвлечь внимание от состояния правителя ягуаров, но контраст с его болезненной бледностью только усиливался. Марук хмурился, сжимая родовой перстень в тонких узловатых пальцах.
– Не крадись. Она успела раньше, – скрипучий, каркающий голос нарушил вязкую тишину. Вздох сожаления сменился хриплым кашлем, сотрясающим едва живое тело. – И тебе я отвечу то же, что и ей. Ты в своём праве.
Муар присела на край постели, не боясь испачкать платье. Сжав руку брата, она машинально отметила, насколько та холодна. Кровь едва циркулировала в его венах, замедляясь и с трудом протискиваясь сквозь объятия неизвестной болезни. Говорить не хотелось. Печалить тоже.
– Реда очнулась, – улыбнулась Муар, подавая Маруку кубок с тёплым пряным питьём. – Я и раньше подозревала, что она не выбраковка, но сегодня, увидев физиономию Мии, могу с уверенностью утверждать: у нас ещё одна кошечка.
Брат улыбнулся, но взгляд его остался печальным.
– Нужно провести твою аморацию, пока я ещё могу это пережить. Давно следовало исправить ошибку юности, – он откинулся на подушки, утирая пот со лба рукавом ночной рубашки. – Иногда мне кажется, что болезнь – это наказание за отрицание воли тотема.
– Не говори глупостей! Ты стал амори более ста циклов назад, и на то была веская причина. Ты правил мудро, не втягивая наш народ в распри и улаживая споры соседей.
– Возможно, я был достойным амори, но совершенно точно оказался никудышным отцом.
– Нет бесчестья в любви к собственному чаду, – Муар забрала опустевший кубок, подав брату легчайший батистовый платок, чтобы утереть губы.
– Я должен был воспитать из неё будущую амори. И не смог. Шепотки долетают даже сюда. Реда стала последней каплей.
– У всех разные критерии истинности правителя. Знаешь, старая Гюрза гордилась бы Дарой. Вот уж точно, кровь не водица. – Марук хмыкнул, вспоминая тёщу. Старая кобра уже разменяла третью сотню, но все ещё цепко держалась за трон, провозгласив, что отдаст власть той наследнице, чей яд на неё подействует.