Моря и годы (Рассказы о былом)
Шрифт:
Машинной команде пришлось перебирать и ремонтировать все механизмы, грузовые лебедки на верхней палубе, якорное и рулевое устройства и многое другое. Душой всех этих дел был флагманский механик Соколов. Наш «Маркони» флагманский связист бригады Парийский, человек немногословный, на вид даже мрачный, «колдовал» вместе со своими радистами над средствами связи, дабы успеть вовремя заменить их новыми.
Мне, как флагманскому штурману бригады, пришлось встретиться с самым разнообразным, чуть ли не музейным, штурманским оборудованием. К примеру, с компасами старейших образцов, о которых мы ни в училище, ни в штурманском классе и слыхом
Имевшееся на флоте небольшое подразделение гидрографической службы, которому было вменено в обязанность устанавливать компасы, из-за малочисленности специалистов помочь нам не могло. И вот, флагманский штурман, как хочешь, так и поступай!
Если для обычных военных кораблей имелись документы по боевой подготовке, ее методике, перечень упражнений, то для нашего уникального, или, как говорили морские острословы, «ненормального», соединения никаких руководящих документов, естественно, не существовало.
Так сложилось, что родоначальниками ныне могучих надводных кораблей Тихоокеанского флота стали неказистые на вид гражданские суда. Переоборудованием их занимались рабочие судоремонтного завода под руководством инженера-строителя Толубятникова.
Пока велись все необходимые работы, нам довелось познакомиться с одной здешней достопримечательностью — туманом такой густоты, что уже за несколько десятков метров ничегошеньки нельзя разглядеть. Этот неделями стоящий туман был для нас прямо-таки грозен. А тут еще ветры, течение, встречные корабли… Вспоминая все эти трудности, хочется сказать огромное спасибо капитанам тех гражданских судов, которые передавались военному флоту, их штурманам. Они по закону истинного морского братства много нам помогали: рассказывали об особенностях плавания в дальневосточных водах, о местных признаках изменения погоды, о приемах, позволяющих определить, насколько приблизился корабль к берегу при плавании в условиях плохой видимости. Их опыт всем нам очень пригодился.
Так, с самого начала нашего пребывания здесь установилась крепкая дружба между военными и гражданскими моряками. Особенно ярко она проявилась в годы Великой Отечественной войны, в частности во время десантных операций при освобождении южной части Сахалина, островов Курильской гряды, во всех десантах в корейские порты.
Но это было уже позже, а в 1932 году нам предстояло как можно быстрее изучить район залива Петра Великого, где надлежало создать систему мощных батарей береговой обороны, способных вместе с нашей бригадой защищать морские подступы к границе.
Для выбора места минноартиллерийских позиций в море вышла на сторожевом корабле «Красный вымпел» рекогносцировочная группа во главе с комендантом береговой обороны А. Б. Елисеевым. В составе группы были штурманы нашей бригады Горшков, Мельников, Потапенко и я. Возглавлять штурманов, как старшему, пришлось мне.
С этого первого штурманского похода и началось изучение залива Петра Великого. Обычно, придя в какую-либо бухту, мы гребцами садились в шлюпку, шли к берегу и производили зарисовки, делали промеры у всех пристаней и пирсов. Мы заходили буквально во все бухты, зарисовывали и описывали приметные места, промеряли морские глубины,
Во время таких походов многие места поражали нас своей красотой. Особенно очаровали всех бухта на острове Аскольд, залив Америка, заливы Стрелок, Славянский, архипелаг островов Римского-Корсакова. Наш первый поход по заливу Петра Великого оказался очень полезным и многое дал его участникам — штурманам. В нем проявили свои незаурядные штурманские способности, острую наблюдательность штурмана минного заградителя «Ставрополь» К. Мельников и флагманского корабля «Томск» С. Горшков.
Штурмана проводили регулярные занятия с командным составом кораблей, а я — с флагманскими специалистами. Изучали театр сначала по навигационным картам, а затем по немым. В каждой кают-компании висела достаточно большого размера нарисованная масляными красками на линолеуме немая карта залива Петра Великого.
…Но вот наступил знаменательный день: переоборудование и ремонт флагманского корабля «Томск» были закончены, уголь и продовольствие приняты. Состоялся первый выход на ходовые испытания и определение девиации.
Отошли от причала, идем не спеша. Все командование бригады на верхнем мостике. Мне помогают в работе флагманский связист и штурман корабля. Флагманский артиллерист Брезинский с корабельными артиллеристами готовится к опробованию артиллерийского вооружения.
Флагманский минер Головко с минерами занят минными погребами. Все в приподнятом настроении.
Еще бы — первый выход первого корабля первой бригады надводных кораблей Морских сил Дальнего Востока.
Погода — как по заказу. Штурмана приступили к девиационным работам и крутятся между четырьмя компасами как белки в колесе. На очередном галсе замечаю: одна грузовая стрела второго трюма задрана, а другая опущена, над ней с блоками возятся боцмана. Требую от командира корабля, чтобы стрелы были закреплены строго в том рабочем положении, при котором будет производиться подъем мин из трюма. Иначе мы не приведем в порядок Магнитные компасы.
В конце концов грузовые стрелы установили как надо. Штурмана закончили работу, определили девиацию, вычислили поправки. Корабль вышел в Уссурийский залив.
Залив широк и красив. На юго-востоке видна вершина горы Иосиф, еще южнее вырисовывается остров Аскольд. На юго-западе уходят в даль многочисленные острова архипелага Римского-Корсакова.
Мы, штурмана, свое дело сделали. На душе спокойно. Можно закурить трубочку. Теперь дело за артиллеристами, минерами и механиками.
День прошел исключительно удачно. Все, что наметили по плану, выполнили. Что ж, вот и началась флотская жизнь нашего соединения.
Было уже очевидным: плавать нам в Японском море с его многомесячными туманами придется главным образом по счислению, точность которого во многом зависит от знания маневренных элементов кораблей, определения поправок лагов и влияния дрейфов. Поэтому эти вопросы отрабатывались на бригаде самым тщательным образом. Мы понимали, насколько это будет важно при совместных минных постановках в плохую видимость или ночью.
Дело, конечно, нелегкое, но все были вознаграждены красотою — иначе и не скажешь, именно красотою! — и четкостью совместных эволюции всех заградителей. Смотришь и любуешься, сердце радуется. Наблюдая, как выполняют эволюции заградители, начальник Морских сил Дальнего Востока М. В. Викторов как-то сказал: