Морзист
Шрифт:
Стоя в одном носке, я притих. На мгновение воцарилась полная тишина, но вдруг за стенкой послышалась возня. Неторопливые шаркающие шаги перебивал глухой кашель. Они все приближались и приближались, пока во тьме коридора, прямо перед входом в мою «обитель зла», не показалась худощавая высокая фигура. Я замер. Оно тоже.
Вдруг фигура шагнула из тьмы, и теперь я смог разглядеть ее очертания. От увиденного мне поплохело. Из-под свисающих паклей, отдаленно напоминавших рыжеватые волосы, прямо на меня смотрели два немигающих глаза. Лицо точь-в-точь как во сне.
Да
Но вид у Машки действительно с утра был, как всегда, неприятнейший. Черт, она же убьет меня за такие мысли! Лучше так: вид у нее с утра был приятнейший, как и всегда. Выглядела она просто потряс-но! Глаз не мог оторвать от такой уродины, кхм, смородины. Не сестра, а ягодка. Хотя, если по секрету, это чудовище всегда превращалось во что-то более-менее приемлемое после душа. Впрочем, я опять задумался.
– Уже сваливаю! – крикнул я и, схватив рюкзак, вылетел из комнаты, от чего это полуспящее «нечто» вздрогнуло, и нарочно захлопнул за собой дверь прямо перед Машкиным носом, заточив сестру в стенах своей комнаты. – Слышь, Машка, а ты мне снилась! Вся наизнанку вывернутая: мясо там, кости всякие…
– Ой, да заткнись ты, а то сбудется, – пробурчала она, просовываясь из двери и наблюдая за тем, как я в спешке пытаюсь залезть в кроссовки. – Давай, давай. Go out, my stupid boy! Мне бы твои проблемы, шара-а-ажник! – протянула сестра, но я все равно не втупил, что она сказала вначале. – Опаздываете, молодой человек!
– Заткнись! У меня не шарага, а хороший колледж, – выпалил я.
– Да, да, да…
– Балда! Это ты зря в школе еще два года потеряла, все равно баллов только на вечерку хватило!
– Иди уже! – закатила глаза Машка, сонно растекаясь по стене коридора. – Хоть бы причесался, уродец. И хватит завидовать моему счастью спать спокойно весь день! Надо твою шевелюру сбрить.
– Я тебе лицо сбрею, пока ты спать будешь! – ухмыльнулся я. – И сон сбудется.
– Ага, попробуй, я тебе руку откушу! Ветровку-то надень! И недели не прошло, как Димон-опаздун показал всю свою сущность. Куда тебе до вуза, если ты…
– Гудбай, май френдс!
Машка хотела еще что-то сказать, но я уже выскочил за порог и демонстративно захлопнул дверь. Уже привычка.
– И это твой ответ? – послышалось обиженное из квартиры. – Люди не меня…
Сдвинув тяжелую щеколду, я вылетел из тамбура, с грохотом захлопнув очередную дверь, чтобы предать своему оркестру последний штрих. Я знаю, сейчас меня прокляли уже все, кто только мог.
Но ведь если уходить, то красиво!
Всеобъемлющий грохот охватил наш подъезд и весь дом с его спящими обывателями. Надеюсь, он разбудил и того странного мужика квартирой выше, и молоденькую девушку с вечно орущим ребенком, и ту сволочь, которая последние несколько дней звонила нам в звонок около полуночи, а потом куда-то пряталась, когда мы с Машкой выходили на лестничную клетку с желанием убивать.
Я уже хотел было кинуться к лестнице, как к моим ногам приземлился небольшой черный конвертик,
Последний раз с письмами я, наивный пацан, имел дело в классе третьем, когда писал Деду Морозу (он мне тогда не ответил). А тут конверт, да еще и черный, как будто кто-то умер.
Заинтриговал он меня очень. В другой раз я бы незамедлительно прочел загадочное послание, но опоздать сейчас было страшнее. Сунув конверт в карман ветровки, я пустился вниз по лестнице, залитой утренними лучами солнца, и вскоре совсем забыл о находке.
Глава 2. Звонок
Этот год обещал быть особенно крутым. Так думал я в первые дни нашего с Машкой пребывания в столице. Неплохо сдав ОГЭ, я перекрестился и твердо решил в школу не возвращаться, а уйти в колледж. Есть у меня дела поважнее учебы.
Естественно, на Москву я даже не рассчитывал и уже подал документы в шарагу своего города, как вдруг Машка объявила, что она проходит по баллам в столичный вуз, где еще и обучаются во второй половине дня, – подарок судьбы для сонной тетери. В этом году сестра тоже окончила школу, но с аттестатом за одиннадцатый класс. Она держалась до последнего, как и всегда, – рассказала о поступлении в последнюю минуту.
Дело было вечером на кухне: я что-то ел, мама что-то мыла и успевала говорить: «Ага. Да, да. Да, конечно. ОБЯЗАТЕЛЬНО!» – по телефону, прижав его плечом к уху.
– Мам, Дим, я в Москву уезжаю, – сказала Машка, прислонившись к дверному косяку. Она глуповато улыбалась и смотрела как-то виновато, что ли. – Ну, мам… Слышишь?
– Что? – устало отозвалась мама. – Хорошо, до свидания.
– Да ты го-онишь… – протянул я, с улыбкой поглядывая на сестру. Я ей сначала реально не поверил.
– Кто что гонит? – переспросила мама, продолжая орудовать мыльной вехоткой. – Марусь, давай быстрей, что хотела?
– Я уезжаю в Москву, – повторила она, делая паузу после каждого слова, и поджала губы, чтобы не рассмеяться.
– Марусь… – пробормотала мама, пытаясь правильно истолковать выражение лица дочки. – Как в Москву? В какую Москву?
– Ну, в такую, – фыркнула Машка, не удержавшись. – Поступила я, на бюджет. Только документы надо прям срочно подать…
Мы с мамой тогда, мягко сказать, офонарели. Меня вообще не то зависть, не то злость пробрала, аж вспоминать смешно. Через пару дней сестра уезжает, а мне один на один с родаками оставаться!? Да и куда – в Москву! Нет, хитрей и скрытней, чем Машка, я еще людей не встречал. Все эти дни она ходила с таким каменным лицом, будто совершенно ничего «потрясного» не случилось. Она будто наперед знала, что все у нее получится. Хотя именно так она и вела себя по жизни, и, как ни странно, ее спокойствие было прямо пропорционально удаче.