Мошенник
Шрифт:
– Вот бабочка. Нравится? Выберите цвет. Любой цвет. Чжен все сделает. Я сделаю её вам на плече. Очень красиво.
– Расскажите мне все-таки, как было с этой девушкой, – сказал с мягкой настойчивостью Карелла.
Тедди с любопытством глянула на него. Ее мужу явно нравился тот шутливый разговор, который происходил между ней и Чженом, но он не забывал при этом о цели их прихода сюда. Он пришел сюда с намерением отыскать след, который мог бы навести его впоследствии на человека, который убил Мэри-Луизу Прошек. И она вдруг поняла, что если этот шумливый диалог станет уводить его в сторону от цели, муж
– Они пришли сюда вместе. Он сказал, что девушка хочет татуировку. Я показал им образцы на стенах. Я хотел продать им бабочку. Но они не захотели. Бабочку я сам нарисовал. Очень красивая. Я сделал бабочку одной леди. Но на спине, у самого копчика. Очень красиво. Но никто не видит. А на плече хорошо. Я предлагал им бабочку, но мужчина сказал, что он хочет сердце. Она сразу сказала, что хочет сердце тоже. Звезды в глазах, понимаете? Большая любовь – великое дело, в комнате светлеет. Я показал им оольшое сердце. У меня есть очень красивые сердца, очень сложные, разные цвета.
– Но большого сердца они не захотели?
– Мужчина хотел маленькое сердце. И показал где. – Чжен развел большой и указательный пальцы. – Здесь. Очень трудно. Кожа трудная. Иголка может попасть глубже, чем нужно. И очень болезненно. Чувствительное место. Он сказал, что хочет здесь. Она сказала, что если он хочет здесь, то и она тоже хочет здесь. Глупо.
– А кто сказал, какие буквы нужно вытатуировать внутри?
– Мужчина. Он сказал вытатуировать внутри сердца буквы МИК.
– Он попросил написать внутри имя Мик?
– Он не сказал имя Мик. Он сказал буквы М, И и К.
– А что она сказала?
– Она сказала: “Да, хочу буквы М, И и К”.
– Так, продолжайте.
– Я сделал. Очень больно. Девушка стонала, он держать её за плечи. Очень больно. Чувствительное место, – Чжен пожал плечами. – Бабочка на плече хорошо, не больно.
– Называла она его по имени, пока они здесь были?
– Нет.
– А называла она его Миком?
– Она никак не называла его, – Чжен на какое-то время задумался. – Да, она говорить ему “милый”, “дорогой”... Это слова любви. Это не имя.
Карелла вздохнул. Он раскрыл плотный конверт и вытащил из него несколько блестящих фотографических карточек.
– Это та девушка? – спросил он у Чжена.
Тот внимательно пригляделся к фотографиям.
– Это она, – сказал он. – Она умерла, да?
– Да, она умерла.
– Он убил ее?
– Этого мы не знаем.
– Она любила его, – сказал Чжен, кивая головой. – Любовь – это очень хорошо. Никто не должен убивать любовь.
Тедди посмотрела на маленького круглого китайца и внезапно ей очень захотелось разрешить ему вытатуировать у неё на плече его любимую бабочку.
Карелла собрал фотографии и снова уложил их в конверт.
– А заходил ли этот мужчина ещё когда-нибудь в ваше ателье? – спросил Карелла. – Может быть, с какой-нибудь другой женщиной?
– Нет, никогда, – сказал Чжен.
– Ну, что ж, – сказал Карелла, – огромное вам спасибо, мистер Чжен. Если вам удастся ещё припомнить что-нибудь об этом деле, обязательно позвоните мне, хорошо? – Он раскрыл бумажник. – Вот вам моя визитная карточка. Просто спросите детектива Кареллу.
– Приходите ещё раз, – сказал Чжен, –
Он усмехнулся и склонил в прощальном поклоне голову. Карелла с Тедди вышли из ателье и направились к служебной машине, стоявшей у обочины тротуара.
– Приятный человек, правда? – спросил Карелла. Тедди кивнула. – Хотелось бы, чтобы все вели себя так. Но многие ведут себя совсем иначе. Очень многие в присутствии полицейского сразу же чувствуют себя как бы виноватыми в чем-то. Честное слово, это так, Тедди. Они сразу же начинают считать, будто их в чем-то подозревают, и поэтому они немедленно переходят к обороне. По-видимому, это происходит потому, что у каждого из них есть что-нибудь на совести. Ты проголодалась?
Тедди тут же изобразила на лице выражение умирающего от голода.
– Поищем что-нибудь здесь рядом или ты предпочла бы добраться до центра?
Тедди указала на землю под ногами.
– Значит, здесь?
Она кивнула.
– Китайский ресторанчик?
“Нет”.
– Итальянский?
“Да”.
– Не следовало бы тебе выходить замуж на парня итальянского происхождения, – изрек философски Карелла, – каждый раз, когда такой парень есть что-нибудь в итальянском ресторане, он никак не может удержаться от того, чтобы не сравнивать подаваемые ему спагетти с теми, которые готовила ему его мамаша. И ему тут же начинает не нравиться то, что он ест в данный момент, а потом недовольство это автоматически распространяется и на его собственную жену. А там, и оглянуться не успеешь, как он уже возбуждает дело о разводе.
Тедди пальцами растянула глаза так, что они превратились в узенькие щелочки.
– Совершенно верно, – сказал Карелла. – Тебе следовало бы выйти замуж за китайца. Правда, в этом случае тебе пришлось бы воздерживаться от посещения китайских ресторанов. – Он улыбнулся. – Все эти разговоры о еде только разжигают во мне аппетит. Что ты скажешь об этом местечке, которое мы только что прошли?
Они быстрым шагом вернулись назад, и Карелла заглянул внутрь сквозь стекло витрины.
– Народу вроде немного, – сказал он, – да и выглядит довольно чисто. Ну как, решимся?
Тедди взяла его под руку и они торжественно вошли в ресторанчик.
Что касается чистоты, то это, может, и не было самым ухоженным местом на всем белом свете. Несмотря на свой наметанный взгляд, Карелле трудно было, заглянув в запотевшее оконное стекло, сразу определить, насколько чисто в помещении. И очень может быть, что народу здесь было маловато как раз потому, что кормили здесь не очень-то изысканно. Но для них сейчас это уже не играло особой роли, потому что к этому моменту и Карелла, и Тедди проголодались до такой степени, что, пожалуй, съели бы даже и саранчу, если бы только им её подали.