Мошенник
Шрифт:
– Не вздумай бежать, – заметил Гарольд печально. – Если убежишь, будешь кричать и нести околесицу, все это лишь докажет правоту моего утверждения, что ты свихнулась.
Разумеется, дядя был прав, но Джейн это не волновало: резко повернувшись, она бросилась к двери, и ее ладонь уже схватила ручку, когда позади послышался топот. Сильные руки оторвали ее от двери, и, оглянувшись, она увидела двух дюжих лакеев Гарольда. Джейн пыталась сопротивляться, но безрезультатно, и в конце концов, измученная собственным бессилием и страхом, она упала
Лорд Мейвелл все таким же печальным взглядом наблюдал за ее борьбой, и от его лицемерия ей хотелось вопить. Затем он показал ей пакет документов для заключения ее в лечебницу, аккуратно запечатанный большой восковой буквой «М».
– Ты готова, моя дорогая?
Джейн чуть не вырвало, и она невольно подумала, что сейчас это было бы очень кстати.
Между тем лорд Мейвелл открыл дверь и подал знак лакеям.
– Снаружи ждет человек, который отвезет ее в Мурфилдз, – сообщил он, вручая им сопроводительные бумаги. – Передайте ему этот пакет, и пусть не медлит.
Джейн едва держалась на ногах, когда лакеи потащили ее из дома в сгущающиеся сумерки, где уже стояла в ожидании приготовленная для нее карета.
Лакеи небрежно, словно это был мешок картошки, забросили ее в экипаж, и Джейн безвольно упала на сиденье. Не успела она поправить юбки и убрать с лица волосы, как карета тронулась с места.
Внезапно ее подхватили чьи-то крепкие руки, и Джейн невольно вскрикнула.
– Тсс, Дженет, успокойся.
При звуке столь знакомого голоса Джейн чуть не заплакала и, тут же бросившись к своему конвоиру, принялась осыпать поцелуями его лицо.
– Я спасена.
– Не понимаю, что заставляет тебя так говорить, – медленно произнес Этан.
В темноте тесного пространства экипажа Джейн ощутила новый приступ страха. Не может быть, значит, Этан тоже? У нее защемило сердце. Прижавшись к бархату подушек, она напрягала глаза, чтобы разглядеть его в полумраке.
– Так ты не спасешь меня? – Он чуть шевельнулся.
– Не сейчас...
– Послушай, его светлость хочет упрятать меня в сумасшедший дом!
Этан кашлянул.
– Я не в том положении, чтобы вмешиваться в семейные дела. Уверен, твой дядя знает, что делает.
– Нет, я не умалишенная! – завизжала Джейн. Его ладонь в туже секунду зажала ей рот.
– Ты только навредишь себе, если будешь вопить как резаная.
Джейн зажмурила глаза, отгоняя страх. Этан никогда бы так не поступил, знай он правду, и она должна все ему рассказать. Но станет ли он слушать «чокнутую» женщину?
Она сделала глубокий вдох.
– Вот и хорошо, – ласково сказал Этан. – Будет лучше, если ты постараешься вести себя поспокойнее.
Джейн больно резануло его холодное участие. Прежде он никогда не разговаривал с ней в такой манере. Жестокая несправедливость происходящего оказалась чрезмерным испытанием для ее нервов. С щеки Джейн сорвалась одинокая горючая слеза, и когда она упала на ладонь Этана, он поспешно отдернул руку, словно его ошпарили.
Джейн
Стараясь отгородиться от Джейн и ее слез, Этан вжался спиной в подушки сиденья. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы он мог озаботиться судьбой одной довольно эксцентричной молодой женщины.
– Я не хочу туда.
Ее шепот повис в пространстве над бесконечной, непреодолимой пропастью, столь внезапно разделившей их.
– Трудно представить противоположное, но... так будет лучше для всех.
– После того как до нее дошел смысл его слов, Джейн окончательно потеряла надежду. Этан не просто выполнял поручение Гарольда, он действовал в соответствии с собственными убеждениями. Она отлично знала, что переубедить человека, занявшего столь жесткую позицию, невозможно.
– Господи, спаси меня от человека, уверовавшего, что «делает правое дело», – промолвила она с усталым смешком утраченной надежды. – Ладно, ты выиграл. Я отправляюсь в Бедлам без борьбы.
– Ловлю тебя на слове. – Этан отчего-то насторожился, но вскоре снова расслабился. По крайней мере она не плачет, и ладно. Этан нащупал в кармане бумаги и вздохнул.
Вифлеемская королевская больница, больше известная как Бедлам, была хорошим, безопасным местом, где Джейн предстояло ждать, пока Этан закончит свою миссию. Этот план, придуманный им, выглядел гораздо предпочтительнее идеи лорда Мейвелла о «самоубийстве».
Этан ни на йоту не сомневался, что Мейвелл обречен, но ему требовалось немного времени, чтобы окончательно завоевать доверие лорда. А когда все завершится и пыль уляжется, настанет пора вызволить Джейн из заточения.
Бедлам – безопасное место, да к тому же находится далеко от Мейвелла и реальной угрозы. Там Джейн будет хорошо.
Вифлеемская больница для душевнобольных являлась легендой города Лондона. Бедлам не раз менял местоположение, постепенно занимая все более просторные и современные здания, но отношение к нему всегда оставалось настороженным. «Будь здоровым и непорочным, чтобы не закончить свои дни в Бедламе».
В отличие от Этана Джейн хорошо представляла, что такое Бедлам. О домах для умалишенных она знала все – ее мать едва не умерла в одном из них.
В стародавние времена считалось, что безумцы являются живым предостережением, и потому их выставляли напоказ.
От мрачных воспоминаний и удушающего страха у нее сжалось горло, ей стало трудно дышать.
Когда карета подъехала к больнице, Этан повернулся к Джейн в последней попытке облегчить ее состояние.
В этот момент его взгляд случайно упал на окно, и в его душу стало закрадываться сомнение. Лишь несколько тусклых фонарей освещали вход, более мрачного места, окутанного тьмой, невозможно было и представить.